Откинув одеяла, я встала, подошла к двери и выглянула в холл. Все было спокойно. Лакей дремал на стуле, дворецкий уже ушел в свою комнату. Злясь на саму себя, я пожала плечами и вернулась в постель.
Послышался стук колес на улице около дома, это вернулась леди Кларенс. Лакей засуетился, дворецкий вышел ей навстречу. Парадная дверь отворилась, высокие каблучки леди Кларенс простучали по мраморному полу. Я услышала, как она поинтересовалась у дворецкого моим самочувствием и затем прошла мимо моей комнаты к себе.
Входная дверь закрылась в последний раз, и затем я услышала, как со вздохом прошла к себе служанка, неся в руках перепачканные пылью юбки леди Кларенс. За ночь они должны быть выстираны и отглажены на случай, если госпожа надумает их завтра надеть.
Теперь все уже были в постелях, кроме кухарки. Это ей предстояло возиться со стиркой, затем с золой в каминах и еще со многим, прежде чем она отправится в свою маленькую комнатку на самом верху. Все было спокойно.
Я выскользнула из постели, накинула на плечи капот и босиком подошла к двери. Осторожно выглянув и убедившись, что снаружи никого нет, я вышла в коридор и крадучись направилась к комнате Пери. Дверь открылась с легким скрипом. Я замерла и прислушалась. Никого. Я открыла дверь чуть пошире и скользнула внутрь.
В камине угасало пламя, мерцали три свечи в канделябре, здесь никого не было. Я переставила свечу поближе и раскрыла дверцу гардероба.
Сегодня, когда я отдала Пери брачный контракт и документы на Вайдекр, он был одет в темно-красный сюртук и зеленый жилет. Они оба висели здесь среди двух десятков других. Я проверила правый карман, затем левый. Потом я сняла сюртук с плечиков и потрясла, на случай, если находившиеся в нем документы были тщательно перепрятаны.
Там ничего не было.
Документы на Вайдекр исчезли. Я разложила сюртук на полу и еще раз тщательно его осмотрела. Пакет пропал. Я уже прекрасно понимала, что его здесь нет, но во мне теплился лучик надежды, что было весьма глупо с моей стороны. Документы не пропали. Меня ограбили.
Я швырнула этот сюртук в угол и принялась за другой. Я запускала озябшие маленькие руки в каждый карман и все их обыскивала. Я трясла каждую вещь в надежде услышать хруст бумаги. Ничего. Я искала так, будто еще верила, что найду документы, будто не знала, что Пери пьяница, лжец, картежник и вор.
Ничего.
Тогда я принялась за ящики. В самом верхнем лежали его прекрасные льняные рубашки. Я вынимала их одну за другой, осматривала и затем бросала на пол. Когда в ящике ничего не осталось, я вынула его и потрясла. Оттуда выпал маленький муслиновый мешочек с сухой лавандой.
Я знала, что документы украдены. И я знала имя вора. Но я снова и снова осматривала ящики, пока все они не оказались пусты. Ничего. Я подошла к умывальнику и бессмысленно посмотрела на бритвенный прибор, флакон туалетной воды и мягкое полотенце. Теперь я точно знала, что документов нигде нет.
Письменный стол Пери был завален грудой бумаг. Я стала внимательно просматривать их, шевеля губами, будто надеясь прочесть «Вайдекр», а потом бросать их на середину кровати. Иногда я медлила, пытаясь разгладить смятые листы, прочесть непонятное, сравнить их с другими. Все это время мой мозг напряженно работал, пока наконец все бумаги не оказались сваленными в одну кучу. Это заняло у меня немало времени. В основном там были долговые расписки или квитанции из банка. Мне трудно было их разобрать, я не знала ни их терминов, ни многих слов. Обессиленная, я оглянулась вокруг. Комната носила следы настоящего погрома, будто кто-то в бешенстве расшвырял все, что находил. Но я была совершенно спокойна. Я искала свои бумаги. В этом мире мне не нужно было ничего, кроме моей земли. К тому времени, когда часы пробили два, я сидела на стуле и в моей голове возникла точная картина того, что случилось. Я любила Вайдекр, это был мой родной дом. И тот, кто украл его у меня, становился моим врагом. Что бы я ни потеряла в прошлом, что бы я ни надеялась обрести в будущем, Вайдекр был для меня главным. Мне он был нужен, как воздух для дыхания и вода для питья. Я любила свою сестру и потеряла ее. Но Вайдекр я должна сохранить.
Я сидела очень спокойно, глядя на огонь. Впервые за всю свою жизнь я подумала о маме, моей настоящей маме, и о том, как она хотела, чтобы меня нашли и воспитали как обычного деревенского ребенка. Джеймс Фортескью рассказал мне, что она любила землю и людей, живущих на ней. Я знала, что одним из ее друзей был Тайк, родственник первого человека, встреченного мной в Вайдекре. И мое ожесточенное сердце в первый раз потянулось к памяти о ней и простило ей то, что она отдала меня, такую маленькую, в жестокий мир. Я простила ей все, потому что она попросила любившего ее человека найти меня и научить жить честно.
В ту минуту, когда бумаги на Вайдекр находились в чужих руках, я поняла, что они не должны принадлежать никому. И не просто моя житейская осторожность заставила меня встревожиться, когда Пери унес их из дому. Думаю, это было нечто большее. Чувство справедливости.
Нельзя продавать и покупать землю, по которой ходят люди, дома, в которых они живут. Землю можно доверить только тем, кто трудится на ней. Воздух, солнечный свет, чистая вода не могут принадлежать только одному человеку. Они нужны всем.
Сидя неподвижно, я гадала, где сейчас может находиться Пери. Что является ставкой в его сегодняшней игре, я знала. И знала, в каком он состоянии после сегодняшнего обеда, когда мы с его матерью шипели друг на друга, как разъяренные кошки. Пери никогда не научится противостоять матери или мне. Он будет всю жизнь лгать, юлить и изворачиваться и потом по-своему мстить за свое унижение.
Я вдруг поняла, где он играет сегодня. Как я могла не догадаться, что его новоявленные друзья — два картежных шулера, они заманивали Пери пустяковыми выигрышами с самого его возвращения из Ньюмаркета, они называли его «счастливчик Пери», и сегодня, именно сегодня, когда он пьян и обижен, они решили расставить ему ловушку.
Я сидела, грызя костяшки пальцев и ломая голову над тем, как мне его разыскать.
Внезапно раздался тихий шум, будто кто-то бросил в окно пригоршню камешков. Я бросилась к окну, на минутку подумав, что вернулся Пери и не хочет будить прислугу. Прижав лицо к стеклу, я пыталась разглядеть темную фигуру на улице. Стоило ей войти в круг света, как я мгновенно узнала, кто это.
Это был Уилл Тайк, стоящий на темной улице, как карающий ангел, пришедший убить меня.
Босая, я бесшумно сбежала по лестнице, сдернула цепочку и открыла входную дверь.
— Уилл! — вскрикнула я и кинулась к нему. — Как вы мне нужны!
Он грубо отстранил меня, и в удивлении я увидела, что его лицо полыхает от гнева.
— У меня нет времени на ваши обиды, — сказала я. — Вы, наверное, сердитесь на меня, но есть более важные вещи. Это Вайдекр. Вы должны помочь мне спасти его.
Но лицо Уилла не смягчилось.
— Я пришел задать вам один вопрос. — Его голос был хриплым от гнева. — Всего лишь один вопрос, и тогда я уйду.
