Круто повернувшись, я схватила ее за руки, но Кэти оторвала меня от нее и вытолкала за дверь. Уже выходя, я краем глаза заметила искаженное ужасом лицо Джека и поняла, что он все слышал. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть ее улыбку и услышать ее слова: «Я поймала его, и он никуда не денется».
Я беспомощно стояла перед публикой, будто забыв, зачем я здесь. Оглянувшись назад, я увидела, как Джек помогает Ри притворить створку двери, послушный, как всегда, воле отца, велевшего во время выступления держать дверь закрытой.
Я подошла к низкой трапеции, установленной под платформой девушек, и скинула башмаки. Роберт поднял меня, и я на минуту застыла без движения. Но затем я стала выполнять чисто механически все, что было положено.
Я еще не осознала смысла слов, сказанных Данди, и была слишком вымотана, чтобы вдумываться в них. У шоу свои законы и свой непреклонный ритм. И я сгибала и разгибала ноги, подтягивалась, вращалась и, зацепив коленями перекладину, висела вниз головой. Зрители зааплодировали.
Мне казалось, что где-то далеко отсюда одна в пустом доме рыжеволосая женщина ожидает своей судьбы. А здесь я ожидаю своей. У нас обеих высоко поднята голова, и мы улыбаемся. Мои красные ленты развязались и упали мне на глаза. Но они мне не мешали, я медленно погружалась в густой красный туман и не могла ни видеть, ни даже думать.
Спрыгнув с трапеции, я выполнила положенное сальто и, раскинув руки, застыла перед публикой. Мне хлопали очень громко, почти восторженно. Я оглянулась на Данди.
— А сейчас, — раздался голос Роберта, — мы представляем Отважного, Великолепного… Джека Гауэра!
На арене появился Джек и склонился в поклоне. Я видела, что он бледен, как полотно его бриджей. Его глаза смотрели так странно, будто перед ним разверзлась земля. Он бросил косой взгляд туда, где стояла я, протянув к нему руку, как учил нас Дэвид. Лицо Джека было недоумевающим и обиженным, как у испуганного ребенка.
Я попыталась улыбнуться ему, дать понять, что сейчас он не должен думать ни о чем, кроме своего номера, но не смогла. Мои губы застыли в каком-то страшном подобии улыбки. Я скалила публике зубы, а не улыбалась. Джек посмотрел на меня так, будто ожидал от меня помощи, будто спрашивал меня, что же ему теперь делать. Будто не верил тому, что только что услышал.
Мое лицо застыло. Я едва видела Джека. Мы были далеко, очень далеко друг от друга, и оба знали, что после этого представления кончится наша прежняя жизнь, наша дружба, спокойные ранние утра и трудовые дни. Страшная ссора положит конец той жизни. И все долгие месяцы тренировок и триумф нынешнего представления окажутся напрасными.
Данди не уломать Роберта, а уступить она не захочет. Бедный Джек будет разрываться между двумя конфликтующими сторонами. И мне придется забрать ее отсюда, беременную, ленивую, не способную заработать ни фартинга. Она и я, да еще лошадь, да еще маленький кошелек с гинеями. Джек сделал грациозный жест, как бы переадресуя аплодисменты мне, но лицо его по-прежнему оставалось бледным и умоляющим.
Глаза Роберта на секунду задержались на нем, словно спрашивая, в чем дело. Затем он провозгласил:
— А также представляю вашему вниманию: Единственные Летающие Девушки в Мире. Ангелы без Крыльев: Мамзель Кэти. — Кэти вышла на арену, низко присела в поклоне, адресованном человеку из Лондона, и начала взбираться по лестнице, — и Мамзель Данди.
Данди вышла, не глянув на меня. Я стояла в футе от ее лестницы, как пугало протягивая руки к середине арены, где моя сестра с ослепительной улыбкой присела в поклоне. Я подошла придержать подножие лестницы, и она, глядя смеющимися глазами на меня, прошептала:
— Старая ворчунья! Я давно уже задумала это. Ты увидишь, как все будет здорово!
Не глядя вверх, я подождала, пока Данди перейдет с лестницы на платформу. Я никогда не смотрела вверх. После этого я оставила арену, уходя с высоко поднятой головой и бессмысленной улыбкой. Двери за мной захлопнулись, я прижалась лицом к их гладкой поверхности и застыла. Я всегда слушала, что происходит на арене. Сначала послышался вздох толпы, это означало, что одна из девушек соскользнула с платформы на трапецию. Потом громкое «а-а-ах!» зрителей возвестило, что она вернулась от толчка Джека обратно на платформу. Сейчас я знала, что моя сестра в безопасности. Опять восторженные хлопки зрителей: это Джек на своей платформе сделал стойку на руках. Зал замер в молчании. Значит, Джек укрепил на себе пояс, сунул ноги в специальные подставки и потер руки, как он это делал всегда.
Затем он красивым открытым жестом протянул руки навстречу девушкам, и это заставило толпу перевести взгляд на них. Я услышала громкое «о-о-ох!», когда Кэти, ухватившись за перекладину, скользнула в пустоту. Она всегда шла первой, я знала это. Публика затаила дыхание, и возглас Джека «Приготовилась!» я услышала так ясно, будто сидела в первом ряду. Я вцепилась пальцами в дверь и почувствовала, что кто-то находится рядом. Это был Ри.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
Изнутри послышались возглас Джека «Ап!» и приглушенный стон толпы. Кэти оставила перекладину и мгновение летела в воздухе, затем раздался хлопок ладоней Джека о ее лодыжки и восторженный рев толпы, говоривший о том, что, подброшенная Джеком, Кэти снова схватила трапецию и вернулась на платформу.
Я взглянула на встревоженное лицо Ри, которое расплывалось, как и все вокруг меня.
— Ты почему-то вся в поту и дрожишь, — послышался его голос. — И лицо ужасно бледное. Ты больна, Меридон?
Я услышала движение толпы, означавшее, что девушки поменялись местами и теперь Данди взяла в руки перекладину трапеции. Затем она зацепилась за перекладину согнутыми в коленях ногами и при возгласе Джека «Приготовилась!» оттолкнулась от платформы. Теперь она летела к нему с торжествующей улыбкой, которая говорила Джеку, что она его поймала и теперь не отпустит, что она погубит его вместе с отцом.
— Тебе плохо? — продолжал тревожно спрашивать меня Ри. — Ты слышишь меня, Меридон?
— Ап! — крикнул в это время Джек, и я услышала в его голосе что-то странное, чего никогда не слышала прежде.
Туман в моей голове рассеялся, и мир вновь стал осязаемым и привычным.
— Дай мне войти туда! — крикнула я и, распахнув дверь, посмотрела вверх.
Как раз в это время их руки соприкоснулись, я видела крепкую, надежную хватку Джека. А затем он вдруг бросил Данди на всей скорости полета и со всей своей проклятой силой прямо на каменную стену амбара. Когда моя сестра летела туда, руками беспомощно хватая воздух, она вдруг завизжала страшным долгим, отчаянным визгом, который я мгновенно узнала, будто слышала за месяцы до того. Потом раздался глухой удар ее головы о стену и тело упало на пол. Эхо ее крика, многократно повторенное каждым человеком в толпе, раздалось в зале.
Я ворвалась на арену, как взбесившаяся лошадь. Все вскочили, смотря в ту сторону, где лежала Данди, я пробиралась сквозь толпу, отчаянно извиваясь всем телом. Кому-то я наступила на ногу, кого-то оттолкнула плечом, и вот я уже увидела край ее розовой юбки и странно вывернутую голую ногу.
