Придворные дамы, как всегда умирающие от скуки, притворяясь, что поглощены рукоделием, вытянули шеи и навострили уши, тогда как Каталина сравнилась белизной с полотном, которое вышивала.
— Милорд? — встрепенулась она. Утром, когда они проснулись, он об этом молчал. Более того, она не ожидала увидеть его до самого ужина. Нежданное появление принца в комнатах жены могло означать, что что-то произошло. — Леди? Кто же это?
— Возможно, ты что-то слышала о ней от других, но я прошу тебя помнить, что она искренне желает тебе добра.
Каталина вскинула голову. Горло перехватило. На мгновение, на одно страшное мгновение она подумала, что он хочет представить ей свою бывшую любовницу, хочет, чтобы она включила ее в свой штат, сделала своей придворной дамой, и тогда они, ее муж и его любовница, смогут продолжать свою связь.
Если я права, и он ведет к этому, я знаю, как сыграть свою роль. Мне ли не знать! Мне ли не помнить, как мою матушку донимали придворные красотки, перед которыми не в силах был устоять батюшка, помилуй его Господь. Снова и снова нам приходилось быть свидетелями тому, как он начинал оказывать знаки внимания новой красавице, появившейся при дворе. И всякий раз матушка вела себя как ни в чем не бывало, каждой девушке давала приданое и выдавала замуж за подходящего придворного, которого всячески подводила к мысли увезти свою новобрачную куда-нибудь подальше. Это случалось так часто, что при дворе даже шутили: если девушка хочет выйти замуж с приданым и благословением королевы и отправиться жить в какую-нибудь отдаленную провинцию, ей только и нужно, что встретиться взглядом с королем… И глазом моргнуть не успеешь, как уже едешь прочь от Альгамбры на добром коне с новым гардеробом в придачу…
Я хорошо усвоила, что разумная женщина, если случается так, что ее муж уделяет внимание другой даме, отводит глаза и с достоинством переносит свое унижение. Чего делать ни в коем случае не следует, так это следовать примеру моей сестрицы Хуаны, которая позорит себя и всех нас заодно тем, что устраивает истерики, визжит и угрожает соперницам расправой!
— В этом нет проку, — как-то сказала мне матушка, когда один посол как-то рассказал нам об ужасной сцене, которую Хуана устроила при нидерландском дворе. Кричала при всех, что обрежет любовнице мужа волосы, кидалась на нее с ножницами в руке, потом стала грозить, что заколется сама… — Если жаловаться, становится только хуже. Ведь узы брака нерушимы. Если муж ведет себя неподобающе, тебе все равно рано или поздно придется принять его в свою жизнь и свою постель, что бы он ни натворил. Ты королева, а он король, вам приходится делать все вместе. Если он позабыл свой долг по отношению к тебе, это не причина, чтобы ты пренебрегала своим долгом. Как ни больно, ты всегда остаешься его королевой, а он — твоим супругом.
— Что бы он ни натворил? — переспросила я. — Как бы себя ни вел? Значит, он свободен, а ты в неволе?
Она пожала плечами:
— Узы брака священны. Что соединил Бог, человеку не разорвать. Муж может быть нехорош, и все-таки это муж.
— А если он захочет себе другую жену?
— Захочет другую — получит ее, или она откажет ему. Это их дело, дело их совести, — твердо сказала мать. — Твое дело — держаться с достоинством. Что бы ему ни вздумалось, что бы ей ни хотелось, все равно ты его супруга и королева.
Вспомнив этот совет, Каталина посмотрела в лицо своему мужу.
— Всегда рада знакомству с вашими друзьями, милорд, — проговорила она, надеясь, что голос ее не дрожит. — Однако вам известно, что у меня маленький штат. Ваш отец настоял на том, что у меня не может быть больше придворных, чем сейчас. Денежного содержания мне не выдают. У меня нет средств, чтобы платить еще одной даме. Короче говоря, я не в силах включить в свой штат никого, даже вашу добрую знакомую.
При упоминании о придирках короля Генриха насчет приданого Артур поморщился.
— Нет-нет, ты меня не поняла. Речь отнюдь не о том, чтобы пристроить кого-то в штат, — торопливо сказал он. — Речь о леди Маргарет Пол, которой не терпится с тобой познакомиться. Она наконец-то дома.
Святая Мария, Матерь Божья! Это даже хуже, чем если бы речь шла о его любовнице! Леди Маргарет Пол! Я знала, что мне придется столкнуться с ней когда-нибудь. Ведь это ее дом, и я втайне надеялась, что она не вернется, пока мы здесь. Я думала, она избегает меня из ненависти, как я ее — от стыда. Леди Маргарет Пол — сестра того бедного мальчика, графа Уорика, обезглавленного, чтобы очистить мне путь к престолу. Мне и моему потомству. Я с ужасом думала о том, как посмотрю ей в глаза. И всем святым молилась, чтобы этого не произошло…
Он заметил гримаску ужаса на ее лице.
— Прошу тебя! Она была в отъезде, потому что ее детям требовался уход. В противном случае она непременно была бы здесь, чтобы приветствовать нас, когда мы сюда прибыли. Я же говорил, что она вернется, вот она и вернулась и хочет поскорей выразить тебе свое почтение. Сэр Ричард — добрый друг нашего короля, мой советник и смотритель этого замка. Нам нельзя не ладить.
Она протянула к нему дрожащую руку, и он тут же подошел ближе, не обращая внимания на заинтересованные взгляды придворных.
— Я не могу! — прошептала она. — Истинный крест, не могу. Ее брата казнили из-за меня. Я знаю, что на этом настояли мои родители. Я знаю, что он был невинен, невинен, как дитя, а его держали в Тауэре, чтобы он не мог заявить о своих правах на престол. Он мог бы спокойно жить, но мои родители потребовали его смерти. Она должна меня ненавидеть.
— Да не ненавидит она тебя! — со всей искренностью сказал он. — Поверь мне, Каталина, ни за что на свете я не допущу, чтобы тебя обижали. Она не ненавидит ни тебя, ни меня, ни даже моего отца, а ведь Уорика казнили именно по его приказу. Она принцесса и не хуже тебя знает, что такое политика. Это был не твой выбор и не мой. Ей известно: твои родители хотели, чтобы путь к трону для тебя был свободен, так же как мой отец готов любой ценой устранить всех моих соперников. Она давно смирилась.
— Смирилась? — недоверчиво переспросила она. — Как может она смириться с убийством брата, к тому же наследника престола? Как может приветствовать меня с открытым сердцем, зная, что он умер ради моего удобства? Когда мы потеряли нашего брата Хуана, для нас померк весь мир, все наши надежды рухнули. Матушка до сих пор убивается. Как может леди Маргарет, потеряв брата по моей вине, смириться с этим? Как может не ненавидеть меня?
— Она мудрая женщина и с покорностью принимает свою судьбу, — объяснил Артур. — А радость и счастье находит в своем супруге, сэре Ричарде Поле, доверенном друге моего отца, и в том, что живет здесь, пользуясь всеобщим уважением и тем, что я у нее в друзьях и ты, я надеюсь, будешь тоже. — Он взял ее за руку. — Ну же, Каталина! Будь смелой, любовь моя. Она тебя ни в чем не винит.
— Как может она меня не винить! Кровь Эдуарда Плантагенета на моих руках! На нашем браке печать его проклятья…
Артур даже отшатнулся. Он еще не видел ее такой расстроенной.
