Она сидела тихонько, сложив руки на коленях, покрытых черным траурным шелком, невидяще смотрела в окно, так плотно сжав губы, словно пыталась удержать рвущийся наружу поток слов.
— Ваше высочество, — осторожно начала леди Пол.
Медленно, неохотно повернулась к ней головка, укрытая тяжелым черным чепцом, раздался тусклый, безжизненный голосок:
— Слушаю вас, леди Маргарет.
— Мне нужно с вами поговорить.
Каталина наклонила голову.
Донья Эльвира неслышно отступила назад и покинула комнату.
— Дело касается вашего отъезда в Лондон. Его величество пишет, вас ждут при дворе.
В синих глазах Каталины ничто не дрогнуло, словно речь шла о доставке какого-нибудь пакета.
— Я не уверена, что вы в силах перенести это путешествие.
— Разве нельзя мне остаться здесь?
— Насколько я поняла, вы нужны королю. Мне грустно говорить вам об этом. В письме сказано, что вы можете оставаться здесь, пока не окрепнете достаточно, чтобы пуститься в дорогу.
— Что со мной будет? — с полным равнодушием осведомилась Каталина. — Я имею в виду, когда я приеду в Лондон?
— Не могу вам этого сказать, ваше высочество. — Урожденная принцесса не притворялась даже перед собой, что девушка королевской крови может распоряжаться своей судьбой. — Мне очень жаль. Мой муж получил приказ готовиться к вашему переезду.
— А как вы думаете, что может произойти? — чуть оживившись, спросила Каталина. — Когда умер португальский принц, супруг моей сестры, ее прислали домой. Она вернулась в Испанию.
— Вполне может статься, что и вас отошлют тоже.
Каталина отвернулась, невидяще посмотрела в окно. Леди Маргарет молча ждала.
— У принцессы Уэльской есть какой-нибудь дом в Лондоне? — спросила, наконец, Каталина. — Где я буду жить? В Бейнарде?
— Простите, ваше высочество, но вы больше не принцесса Уэльская, — начала леди Маргарет, собираясь продолжить, но тут Каталина метнула в нее потемневший от гнева взор, и она запнулась. — Прошу прощения… Мне кажется, вы недопонимаете…
— Чего я недопонимаю? — наливаясь румянцем, переспросила Каталина.
— Не гневайтесь, принцесса…
— Принцесса? Какая же я теперь принцесса, если не Уэльская? — резко спросила Каталина.
Леди Маргарет сделала низкий реверанс и не поднялась из поклона.
— Какая? — вскрикнула Каталина, да так громко, что дверь приоткрылась и заглянула донья Эльвира, но, заметив, что ее госпожа, кипя от гнева, высится над леди Маргарет, которая склонилась в низком поклоне, снова прикрыла дверь.
— Вы принцесса Испанская, — тихо и внятно произнесла леди Маргарет.
Последовало молчание.
— Я принцесса Уэльская, — веско сказала Каталина. — Я была принцессой Уэльской всю мою жизнь.
— Теперь вы вдовствующая принцесса Уэльская, — не поднимаясь из поклона, взглянула ей в лицо леди Пол.
Каталина, ахнув, зажала рукой рот, чтобы сдержать крик боли.
— Прошу прощения, ваше высочество.
Каталина, не находя слов, трясла головой, кулачком зажимая стон.
— Вас будут называть вдовствующая принцесса, — с мрачным лицом продолжила леди Маргарет. — Это уважительный титул.
— Встаньте, леди Маргарет, — помолчав, сквозь зубы сказала Каталина. — Нет нужды стоять передо мной на коленях.
Та повиновалась, а затем продолжила:
— Мне написала также королева. Ее величество интересует состояние вашего здоровья. Не только в том смысле, хорошо ли вы себя чувствуете и в силах ли преодолеть путешествие, но и в том, не носите ли вы ребенка.
Каталина стиснула руки и снова отвернулась к окну, чтобы скрыть свое отчаяние.
— Если вы понесли и это мальчик, тогда он будет принцем Уэльским, а затем королем Англии, а вы станете миледи матушкой короля, — напомнила ей леди Маргарет.
— А если я не беременна?
— Тогда ваш титул будет вдовствующая принцесса, а принц Гарри станет принцем Уэльским.
— А что будет, когда король умрет?
— На престол взойдет принц Гарри.
— А я?
Леди Маргарет молча пожала плечами. «А вы будете почти что никем», — означал этот жест. Вслух же она сказала:
— Вы по-прежнему инфанта, — и криво улыбнулась. — И всегда ею останетесь.
— И следующей королевой Англии станет…
— Будущая жена принца Гарри.
Гнев испарился. Каталина подошла к очагу и крепко взялась руками за мраморную каминную доску. На решетке дотлевали поленья; слабое их тепло не проникало сквозь многослойные юбки ее траурного наряда. Она уставилась на голубоватый огонь, словно надеясь найти там объяснение тому, что с ней случилось.
— Я снова стану тем, кем была до трех лет, — медленно произнесла она. — Инфантой Испанской. Младенцем. Особой, не имеющей веса.
Леди Маргарет, чья королевская кровь была разбавлена браком с человеком, происхождение которого не шло ни в какое сравнение с ее собственным, дабы она не представляла угрозы для Тюдоров, кивнула:
— Вы же знаете, ваше высочество, женщина занимает то положение, которое занимает ее супруг. Это общее правило. Если у вас ни мужа, ни сына, у вас нет положения. Отнять нельзя только то, с чем вы рождены.
— Если я отправлюсь в Испанию вдовой, и меня выдадут за эрцгерцога, я стану эрцгерцогиня Каталина. И уж конечно, не быть мне королевой…
— Как и мне, — кивнула на это ее собеседница.
— Что значит — вам? — нарушив правила вежливости, удивилась Каталина.
— Осмелюсь напомнить, я принцесса из рода Плантагенетов, правивших в Англии в течение двухсот лет
[16]
, племянница короля Эдуарда и сестра Эдуарда Уорика, наследника престола короля Ричарда. Если б король Генрих проиграл битву на Босуортском поле, на троне сейчас сидел бы король Ричард, мой брат был бы его наследником и принцем Уэльским, а я была бы принцесса Маргарита, кем и была рождена.
— А стали взамен леди Маргарет, женой смотрителя маленького замка, даже не его собственного, и даже не в Англии…
