— Подожди пока в дамской галерее, я пришлю за тобой, — отрывисто распорядилась она.
Сделав реверанс, Мэри направилась в замок. Дэвид остался. Он отщипнул цветок лаванды и понюхал, наслаждаясь запахом и демонстрируя непринужденность и совершенное спокойствие.
— Она очень красива для дочери крестьянина, — заметила Элис.
— Да, очень, — согласился Дэвид.
— И похожа на ту девушку, которой Хьюго на сенокосе подарил цветы.
— В общем-то, она ее сестра. — Дэвид сощурился, глядя в синее небо, и добавил: — Действительно, они здорово похожи, теперь и я это вижу.
— Уж не думаешь ли ты выжить меня этой пухленькой красоткой, а, Дэвид? — прямо спросила Элис. — Надеешься, что Хьюго бросит меня ради внезапной прихоти, когда я жду от него ребенка, когда он почти год как влюблен в меня до безумия?
Карлик изумленно вытаращил глаза.
— Что вы, что вы, госпожа Элис, конечно нет! Такова была воля его светлости, а я просто исполнил ее. Он велел найти вам служанку, вот я и нашел. Если она не нравится вам, я отошлю ее. Передам молодому лорду, что девушка, которую я подобрал, слишком хороша на ваш вкус и придется подыскать какую-нибудь старушку из простых. Вам не о чем беспокоиться.
— Ладно, не важно, — отмахнулась Элис. — Я не боюсь, Дэвид. Можешь привести и поставить перед ним хоть сотню таких, как она. Ни одна из них не понесет от него ребенка. Ни одна не займет моего места. Пусть забавляют его сколько угодно, но ни одна из них не сядет за главным столом. Ты всерьез полагаешь, что старый лорд предпочтет мне деревенскую девку? — Элис громко рассмеялась, с удовольствием глядя на рассерженного коротышку. — Я беру эту Мэри. Будет заниматься шитьем и служить у меня на посылках.
— Например, бегать в пустошь, к хижине у реки? — резко сменил тему Дэвид. — Навещать там новую обитательницу? Еще одну знахарку, явившуюся неизвестно откуда? Кто она, Элис? Дальняя родственница, седьмая вода на киселе? Или это Мора, восставшая из мертвых?
— Привидение, а как же! — мгновенно нашлась Элис. — Просто странствующая знахарка, которая поселилась в хижине Моры. Я послала ей кое-какие вещи и записку, весной придет время рожать, и мне понадобится повитуха. Я еще не решила, кого позову: ее или повитуху из Ричмонда.
— Понятно.
Дэвид повернулся, собираясь идти. Элис с облегчением вздохнула — она неплохо справилась, выпутываясь из его сети.
— А зачем мальчишке надо было притворяться немым? — вдруг задал он новый вопрос. — Почему ему было запрещено разговаривать с ней? У нее есть какие-то тайны, о которых она может проболтаться?
Элис расхохоталась — ее заливистый смех был подобен пению птички в саду.
— Эх ты, умник! — воскликнула она. — Я велела ему не утомлять пожилую женщину беседами, не есть по пути ничего из корзинки и не останавливаться, если ему взбредет в голову поиграть с друзьями. А он, значит, решил, что должен разыгрывать немого! Жаль, что меня там не было, вот бы повеселилась, глядя, как он строит из себя дурачка!
— А он и есть дурачок, — неохотно усмехнулся Дэвид.
Он кивнул и отправился своей дорогой. Элис смотрела ему в спину, пока он не скрылся из виду, к ее застывшему лицу приклеилась беззаботная улыбка.
Яркое солнце немилосердно жгло спину. Ей казалось, что щеки пылают, что под густой шапкой волос голова и шея охвачены жаром. По всему телу выступила испарина. Зеленое платье было затянуто слишком туго, жесткий корсаж давил. Ища прохлады и тени, она вошла в замок.
Поднявшись в дамскую галерею, она почувствовала сильную головную боль, будто кожа за ушами натянулась и сжала череп, словно клещами.
Свою новую служанку она отыскала у себя в спальне, та расправляла на постели стеганое покрывало и смотрела в окно.
— Как у вас тут хорошо, миледи! — прощебетала она, увидев Элис. — Так хорошо, так замечательно и красиво.
— Расшнуруй меня, — приказала Элис, повернувшись к ней спиной.
Мэри распустила корсаж и шнуровку, Элис сбросила платье, и служанка ловко его подхватила.
— У меня болит голова, — пожаловалась Элис. — Закрой ставни и ступай в галерею, посиди там. Мне надо побыть одной. Позови меня за час до ужина.
— Я уберу ваше платье, — промолвила Мэри.
Она двинулась было к сундуку, где хранились травы и масла.
— Не туда, — резко остановила ее Элис. — Ты должна знать, что я занимаюсь травами и лечу ими. В том сундуке лекарства. Я запрещаю тебе приближаться к нему. Даже не прикасайся. Некоторые настойки требуют осторожного обращения, они испортятся, если кто-нибудь кроме меня дотронется до них. А для платьев у меня другой сундук.
Сделав реверанс, Мэри аккуратно уложила платье, куда было указано, но, закрывая сундук, громко стукнула крышкой.
— Простите, миледи, — испуганно пробормотала она.
Элис улеглась на подушки и закрыла глаза.
— Мне велено сообщить, что вас желает видеть леди Кэтрин, — не унималась служанка. — Я забыла вам сразу сказать.
— Передай ей, что у меня болит голова и я отдыхаю, — ответила Элис, не открывая глаз. — Зайду к ней перед ужином.
Мэри снова присела и удалилась. В галерее были открыты окна, потянул сквознячок, и дверь громко захлопнулась. Элис вздрогнула. Из-за двери было слышно, как Мэри общается с Элизой.
— Миледи Элис легла отдохнуть, — говорила девушка. — Она навестит леди Кэтрин перед ужином.
Превозмогая боль, знахарка улыбнулась.
— Миледи Элис, — произнесла она вслух. — Миледи Элис.
Она понимала, что ей придется навестить Хильдебранду. Обмениваться письмами было безумием — Дэвид знал о мельчайших подробностях поездки мальчишки-курьера, а значит, доверять нельзя было никому. Видимо, карлику докладывали обо всем, что происходило в замке и за его пределами. Нет, отправлять еще одно письмо было бы безрассудством. А Хильдебранда оказалась настолько глупа, что додумалась слать свои дурацкие наставления в незапечатанном виде. За ужином Элис сидела рядом со старым лордом и молча ковыряла в тарелке.
— Ты совсем ничего не ешь, Элис, — забеспокоился он. — Плохо себя чувствуешь?
Элис с усилием улыбнулась.
— Немного тошнит, милорд. И еще у меня кончились нужные порошки.
— Тебе принесут все, что требуется, — пообещал он, — и немедленно. Для ребенка нехорошо, если мать ничего не ест. У тебя будет все, что пожелаешь.
— Мне нужно толченой коры вяза, — пояснила Элис. — Причем не всякого, и только я знаю, где он растет. Я не смогу подробно объяснить, как найти его. Он растет в роще на берегу реки, там, где начинается пустошь. Мне одной известно, какой именно вяз мне нужен.
— Хочешь сама ехать? — догадался старый лорд. — Я прикажу отнести тебя в паланкине. Тебе небезопасно скакать верхом.
