— Интересно, можно ли проехать через мост? — засомневалась Элис, всматриваясь в даль.
— У нас еще несколько часов, — напомнила Мора. — Но если в горах случится гроза, у нас будет мало времени, придется быстро закапывать кукол и скорей возвращаться.
— Наше дело недолгое, — отозвалась Элис. Мешок с фигурками шевельнулся, словно опровергая ее слова.
— Сюда, — скомандовала старуха и свернула в сторону от грязной дороги.
Лошадки не сразу решились ступить на скользкую тропу на склоне холма. Мора присмотрелась к грязи, которую они месили копытами, обернулась к своей воспитаннице и сообщила:
— По этой тропке кто-то недавно ехал. Несколько всадников. И собаки.
— Это Хьюго, — догадалась Элис. — Вчера, наверное, здесь охотился. Какая разница, Мора? Сегодня он от нас далеко. Обычно он сидит с миледи до конца обеда.
— Лучше бы он был дома целый день, — пробурчала старуха, бросив на воспитанницу сердитый взгляд.
Она раздраженно пришпорила пони, и тот, скользя по тропке вниз, поспешил вперед. Элис не отставала.
— Мы закончим и поедем в замок до того, как он отправится на охоту, — заметила она. — И у нас ведь нет выбора. Крест жестянщика — единственное освященное место поблизости. Вряд ли удалось бы незаметно копать землю на церковном кладбище.
Лошадь Моры вздрогнула, получив еще один удар пятками в бока.
— Не нравится мне это, — забеспокоилась старуха. — Если он увидит нас с грязной лопатой, даже когда мы закончим, он обязательно поинтересуется, в чем дело.
— Лопату спрячем, — предложила Элис. — Вернуть ее на место так же трудно, как и стащить. Спрячем лопату, и эту дерюгу, и короб тоже, а домой вернемся с пучками трав и вереска. И никто ничего не заподозрит, все же знают, что для здоровья Кэтрин нужны травы. Никто и внимания не обратит, Мора.
— И где же мы все это спрячем? — не сдавалась старуха.
Элис пожала плечами.
— Не знаю. Чем ты недовольна? Что, на берегу мало пещер, где можно спрятать целую армию? Сунем в одну из них и закрепим чем-нибудь, чтоб рекой не вымыло. Вода-то поднимается, скоро все затопит. Только к концу лета, когда будет сухо, можно будет спуститься в пещеру.
Мора задрожала и сплюнула через левое плечо.
— Вот ты и будешь прятать, — заявила она. — А я к пещере даже не приближусь, да и к воде тоже. Как станем переходить через реку, посмотри внимательней и найди подходящее место.
— Я поеду впереди, — вызвалась Элис. — Лошади могут испугаться переходить через мост.
Это был естественный каменный мост вверх по течению от старого домика Моры, сформированный огромными плитами известняка, под которыми кипела и бурлила коричневатая вода. Во время весеннего паводка из трещин в русле здесь фонтанами били мощные струи, вырывались наружу подземные потоки, и в каждой пещере или углублении вдоль берега кипела эта смесь дождевой и талой воды, вытесняемой из подземного озера на поверхность реки. На берегах с обеих сторон, футах в шести от кромки воды, лежала полоса из веток, соломы и всякого мусора, обозначающая границы последнего разлива. Пони опустили головы, подозрительно фыркая, обнюхали каменные плиты и наконец двинулись, осторожно, как горные козы, переставляя ноги, развернув уши вперед и прислушиваясь к шуму воды внизу.
— Вон хорошее место, — сказала Элис.
Совсем недалеко от моста виднелся вход в пещеру. Девушка спрыгнула с лошади и бросила Море поводья. Оба животных наклонили головы и стали щипать чахлую травку. Элис вскарабкалась по невысокому склону и заглянула в пещеру.
— Очень глубокая, — доложила она, и на ее голос откликнулось эхо. — Конца не видно. Уходит куда-то глубоко под холм.
Она спустилась обратно и взяла у Моры уздечку. Лицо старухи было чем-то встревожено.
— Ты слышала, как прибывает вода? — спросила она. — Боюсь, что скоро она поднимется и нас отрежет от того берега.
— Слышала, но это далеко внизу, на самом дне пещеры, — успокоила Элис. — Мы успеем. Пойдем.
Пони побрели вверх, увязая в трясине и стараясь нащупать копытами сухие участки. Впереди на тропинке виднелись следы лошадиных копыт.
На вершине холма была выложена пирамида из камней, а вокруг открывались широкие просторы пустоши. Мора сняла с лица платок и огляделась.
— Уже лучше, — заметила она. — Крест жестянщика должен быть где-то там.
Она поехала первой, пустив лошадь рысью. Лошадка Элис трусила сзади, и короб громыхал при каждом шаге. На возвышении пустоши туман рассеялся, оставались только клочья, жавшиеся по краям долины. Впереди Элис увидела тонкий, устремленный в небо кельтский крест. Вокруг него из камней был выложен небольшой круг, обозначающий границу освященной земли. Когда Элис приблизилась к кресту, Мора уже спешилась и привязывала пони к кусту падуба.
— Давай сюда кукол, — велела она. — И копай им могилу.
Девушка отвязала от седла короб и, не открывая, передала Море. Та, вытащив мешочек и крепко зажав его в руках, присела на корточки и стала тихо что-то напевать, обращаясь к куклам, пока Элис отвязывала лопату с другой стороны седла.
— Если еще помнишь какие-нибудь молитвы, прочти, — обронила старуха, не поднимая глаз. — Чем благочестивей обряд похорон, тем лучше.
— Помню, конечно, — ответила Элис. — Но в моих устах это все равно что чтение задом наперед. На мне больше нет милости Божьей, Мора. Думаю, ты ближе к Богу, чем я.
— Только не я, — возразила Мора, с сожалением пожав плечами. — Двадцать лет я не переступала порога церкви, да и раньше не понимала, о чем там говорят. Я давно сделала свой выбор и нисколько о нем не жалею. Но не стану больше связываться с темными силами, как ты. Слишком я слаба для этого.
Элис вонзила лопату в освященную землю и вывернула ком, обрывая крепкие корни трав.
— Я так глубоко завязла не по своей вине, — попыталась она оправдаться. — Это ты посоветовала. Ты сказала, что если я потеряла одного Бога, то должна поискать другого.
— Помолчи, — прервала ее Мора, озираясь по сторонам; мешочек у нее на коленях зашевелился, и она крепче его сжала. — Не так громко. Здесь действуют силы более древней магии, чем сила креста. Этот падуб посажен здесь, чтобы обозначить место, задолго до того, как поставили крест. Силы древней магии здесь очень мощные. Не вздумай их разбудить.
Послушавшись старуху, Элис понизила голос.
— Сама предложила, — прошептала она, глубже погружая лопату. — Я только решила воспользоваться, но ведь заклинание было твое.
Подняв голову, Мора горящими глазами посмотрела на свою воспитанницу и заявила:
— Мы ведь с тобой все обсудили.
Элис молча копала и дошла до каменистого слоя почвы; могилка для кукол была уже глубиной в штык лопаты.
