Я кивнул:
— Чаще всего это семейные люди, хорошо узнавшие друг друга, как, например, Ворон и Агнесса. Или как были Шуко и Рози. Знаешь, что произошло?
— Слышал.
— Рози осталась без него, растерялась и погибла. Потому что ее спину обычно прикрывал другой страж. Очень часто потеря напарника может привести к гибели того, кто привык к определенному человеку и его особенностям. Поэтому учителя стараются не ставить вместе людей, которые нравятся друг другу. Во всяком случае, на первых порах. Потребуется какое-то время, чтобы Павел дал вам работать в паре.
— Времени-то как раз у меня немного. Я не знаю, надолго ли с нами Тильда.
— Разве Павел — не ее учитель? — удивился я, перепрыгивая через упавшее поперек дороги обгоревшее бревно.
— Она с нами всего два месяца. Раньше ее учил Карел.
— Понимаю, — сухо ответил я.
Карел обожает женщин. Я бы сказал, что даже слишком обожает. И не все ученицы готовы бросаться в его постель по первому зову. Магистры уже несколько раз рассматривали жалобы на него. Страж просто не в состоянии был держать себя в руках, если поблизости появлялась юная смазливая мордашка.
— Карел желает вернуть Тильду?
— Желает, — буркнул Браин. — Он подал магистрам протест. И требует отправить ее к нему, но сначала наказать за бегство.
— Давай разберемся. Павел взял ее в ученицы? — Я осмотрел пустынную, мертвую улицу с домами, внутри которых собиралась густая вечерняя тень.
— Взял.
— Тогда она и останется его ученицей. Он никогда не бросает своих учеников. И он магистр. Его слово в этой истории будет самым весомым. А Карел — кретин. Уж можешь мне поверить.
Услышав мои слова, Браин повеселел.
— Планируешь работать с Тильдой — тренируйся вместе с ней. Если, конечно, она этого хочет.
— Я не знаю, хочет или нет.
— Так узнай.
На улицах, узких и мрачных, все было покрыто пеплом и черной золой. От деревянных построек остались лишь печные трубы. Каменные — выгорели изнутри и стояли с провалившимися крышами. Очень часто на нашем пути встречались трупы.
Они лежали здесь не один день и выглядели соответствующе — изрубленные саблями, проколотые копьями, утыканные арбалетными болтами, обгоревшие и растерзанные.
Я извлек из ножен кинжал:
— Давай начнем. Ставь фигуру на стену этого дома и усиливай, но так, чтобы она не забивала мою. А я займусь рисунком возле… Возле вон того трупа, пожалуй. Так контур будет гореть, подпитываясь от мертвого.
— Хорошо.
— Поглядывай по сторонам.
— Конечно.
Мы разошлись, и каждый занялся своим делом. Я стоял на коленях на холодной, покрытой черной золой земле, и лежащий в пяти шагах от меня мертвец, которому кто-то разрубил грудную клетку, безучастно наблюдал за мной пустыми глазницами.
Вороны любят лакомиться чужими глазами.
Фигура была не из простых. Ее следовало не только нарисовать, но и совместить с рисунком Браина, так что я не торопился, работая с той тщательностью, от которой зависела не только моя жизнь. Чем сложнее становился рисунок, тем с большим сопротивлением шел кинжал, и приходилось прилагать усилие, чтобы рука не дрожала, а линии выходили ровными.
Говоруны — неприятные твари. Они опасны для обычного человека, даже когда слабы, а уж после того, как их собирается целое гнездо, отжирающееся на мертвечине, худо придется любому, кто окажется поблизости. Шесть лет назад подобная стая с легкостью прикончила целый гарнизон в приграничной крепости недалеко от Кайзервальда. Двадцать крепких вояк сошли с ума от шепота, звучащего в их головах, и поубивали друг друга, обеспечив темные души свежей плотью. Гертруда рассказывала, что потратила почти четыре дня, чтобы найти и перебить всю напасть.
Дар защищает стража от шепота говорунов. Но не спасает от их зубов.
— Все готово. — Браин подошел ко мне.
У него на висках выступил пот.
— У меня тоже, — сказал я, замкнув последнюю линию.
— Здорово, — с нескрываемым восхищением произнес он. — Такая… четкая структура рисунка. Словно вы по линейке вели линии.
— Еще пара лет, и у тебя будет то же самое. Идем. Не стоит терять время. У нас еще один участок.
— Эм… Вы не будете проверять то, что сделал я?
— Зачем? Тебе осталось меньше года до окончания обучения, и, уверен, ты все сделал правильно.
Он не стал скрывать, что доволен оказанным доверием.
Мы вновь пробирались среди трупов и сожженных строений. В развалинах дальнего дома показалась собака, облаяла нас с безопасного расстояния и скрылась, так и не решившись подойти поближе.
— Сюда можно возвращаться снова и снова, — сказал мой спутник, глядя на чудом уцелевшую деревянную стену трактира, возле которой были расстреляны из арбалетов больше двух десятков горожан.
Как и в других местах, часть трупов оказалась объедена, а края плоти фосфоресцировали.
— Ты прав, — согласился я. — Темные души могут появляться здесь до бесконечности. Если не из этих бедолаг, то хотя бы потому, что смерть привлекает их.
Нам потребовалось больше двадцати минут, чтобы добраться до следующей точки, а затем поставить новые фигуры. Я опять рисовал недалеко от мертвеца, и у него снова отсутствовали глаза. Меня начали терзать смутные сомнения, причину которых я понять не мог. Дискомфорт, овладевший мной, не давал покоя. Я закончил работу и начал ходить среди тел, изучая их.
Глаз не было у каждого десятого. Не так уж и много, если честно. Но меня смущало то, что это не слишком походило на воронье. Птиц в округе оказалось до смешного мало. Да и клюв бьет не так. Гораздо более грубо. А здесь словно анатом поработал.
— На что вы смотрите? — поинтересовался Браин.
— Ты. Называй меня на «ты». Мы стражи, и нет нужды в излишней учтивости, — отстраненно произнес я. — Черт побери!
В этот момент на противоположном конце города в небо ударил знак тревоги.
Только теперь я понял, что меня смущало. Шрам, который оставил мне окулл, жег бок холодом.
Браину следовало отдать должное — внешне он сохранял спокойствие и все время оставался у меня на виду, крепко сжимая кинжал. На его ладони мягко мерцал знак в виде песочных часов.
В этой части городка почти не было мертвых, но все тела, которые попались мне на пути, оказались безглазыми.
Тильда с перепачканным золой лицом выскочила из-за угла, растрепанная, с покрасневшими глазами.
— Слава богу, я вас нашла! — воскликнула девушка. — Оно напало на нас!
— Что с Бентом? — с тревогой спросил Браин.
