Большаков не стал звонить в дверь. Он достал ключи и,
стараясь не шуметь, открыл замок. Затем вошел в квартиру, мягко захлопнув за
собой дверь. Он увидел горящий свет и понял, что его уже ждут. Свет горел в
комнате, не имевшей окон и находившейся в центре квартиры, оборудованной особой
защитой от возможного прослушивания. Большаков прошел в комнату и поздоровался
с человеком, который сидел за столом и читал газету. У незнакомца были свои
ключи от квартиры. На вид ему было лет сорок. Острые черты лица, внимательный
взгляд. Этот человек был достаточно хорошо известен в стране и в мире, его
считали одним из самых влиятельных людей в структурах государственной власти.
Между собой все остальные называли его Мистер С.
— Добрый вечер, Иван Сергеевич, — кивнул
неизвестный, — вы как всегда точны.
— Не люблю опаздывать, — кивнул Большаков, —
старая привычка. И требую подобного у своих подчиненных. Но когда опаздывают, я
понимаю, что они не всегда виноваты. В нашем городе не все можно заранее
рассчитать.
— Вы правы, — улыбнулся его собеседник, — вы
знаете, что исполнительный директор ЦРУ Морелли встретился с нашим резидентом в
Вашингтоне? И потребовал прекратить убийства бывших советских агентов, которые
происходили на территории США?
— Мне сообщили об этом, — мрачно кивнул
Большаков, — рано или поздно они все равно бы узнали о наших акциях,
связав их воедино.
— Насколько мне известно, вас постигла неудача в
Сан-Франциско, когда провалились сразу двое ваших людей.
— Это не неудача, — твердо возразил Иван
Сергеевич, — наших людей ждала засада. Подобное может случиться где угодно
и когда угодно. Но наши повели себя героически. Один погиб, другой застрелился.
Американцы в любом случае ничего не получили. Поэтому и разозлились, решив устроить
такую встречу Морелли с резидентом нашей разведки в США.
— Но вам придется временно приостановить ваши акции в
Соединенных Штатах, — мягко заметил Мистер С, — вы ведь понимаете,
что мы не можем так рисковать накануне Большого саммита, который состоится в
Санкт-Петербурге в июле этого года. Учтите, что Россия впервые будет
председательствовать в «Большой восьмерке». Уже сейчас раздаются голоса, что
президент Буш обязан бойкотировать этот саммит. Нельзя давать повода
американцам для срыва саммита. Ни в коем случае.
— Мы всегда работали на защиту интересов нашего
государства, — напомнил Большаков, — а не наоборот.
— Мы об этом знаем, генерал. Но я хотел вам напомнить.
Значит, мы договорились? Вы приостановите все свои акции в Соединенных Штатах.
— Все, кроме двух.
— Я не совсем вас понимаю, — голос собеседника
стал гораздо жестче, — что значит «кроме двух»?
— Наши люди погибли из-за Эдуарда Скобелева.
Перебежчика и предателя, который сбежал к американцам. Настоящее имя этого
человека Антон Сколев. По нашим данным, скоро он появится в Испании. Мы не
можем оставить его в живых после всего, что случилось.
— Его не охраняют?
— Наверняка будут охранять. Американцы и испанцы. Но
формально он будет находиться на территории Испании, жить на своей вилле. Мы
обязаны его достать.
— Опять? Мы же договорились.
— Извините меня, но это как раз тот самый случай, когда
мы обязаны действовать. Если мы сейчас оставим его в покое, все поймут, что
возможная ликвидация Сколева-Скобелева была связана с нашими спецслужбами. Так
или иначе, они свяжут попытку его ликвидации с нашей страной. Ведь мы не
пытаемся его убрать в преддверии Большого саммита, взяв своеобразный
«тайм-аут». Но если мы его уберем именно сейчас, то американцы всерьез
задумаются над этим. Ведь согласно любой логике, мы должны сидеть спокойно до
окончания саммита. Именно этого ждут от нас наши партнеры-соперники. И это
будет явным подтверждением нашей вины. Или нашего соучастия в попытках
устранения Сколева. Только проведенная акция до саммита дает почти абсолютную уверенность,
что наша страна и ее спецслужбы не имеют к устранению Сколева никакого
отношения и это частное дело неизвестной организации. Так считают наши
аналитики.
— Слишком сложно для обычного человека. Но возможно, вы
правы, — вдруг улыбнулся Мистер С, — не мне решать за ваших
аналитиков. Чтобы не выдавать себя, мы должны решиться на показательную акцию.
То есть продемонстрировать вашу полную независимость от государства. Очень
интересная мысль.
— В данном случае так будет более правильно, чем замолчать
до саммита. Наше бездействие подтвердит нашу вину. Вполне вероятно, что это
своеобразная проверка со стороны американцев. Если мы пойдем у них на поводу и
не предпримем никаких акций, то этим только докажем свою причастность ко всем
последним событиям.
— Возможны, вы правы, — Мистер С был достаточно
умным человеком и мгновенно оценил перспективы успеха подобного
предприятия. — Но в любом случае, вы не имеете права на неудачу. И никаких
скандалов. Об этом никто не должен узнать.
— Разумеется. Мы пошлем туда нашего лучшего
специалиста.
— А второй случай?
— Он вообще не имеет никакого отношения к американцам.
Мы сумели вычислить человека, который перешел к западным немцам еще в
восемьдесят четвертом году. Мы искали его довольно долго. Он литовец и в настоящее
время проживает в Италии.
— Прибалт? — оживился его собеседник. — Очень
интересно.
— Да, он литовец. Бывший советский гражданин и бывший
сотрудник КГБ СССР. Был приговорен советским судом к расстрелу за
предательство. Учитывая наши сложные отношения с прибалтами, мы считали
возможным провести эту показательную акцию ликвидации. Будет уроком для других.
— С прибалтийскими государствами у нас безобразные
отношения, — напомнил гость, — надеюсь, и здесь срывов не будет.
— Мы тщательно готовим операцию.
— Он гражданин Литвы?
— Нет. Гражданин Германии. Получил гражданство в обмен
на предательство. Но проживает в Италии. Он работал на контактах со «Штази» и
сдал тогда несколько их агентов.
— Очень неплохо. Немцы не станут поднимать шума из-за
бывшего предателя, к тому же работавшего со «Штази». Даже если он их гражданин.
Очень неплохо, генерал. Действуйте. Я думаю, что ваши аналитики все просчитали
правильно.
— Спасибо. У меня все.
— А у меня нет, — вдруг улыбнулся гость, —
хочу вас официально поздравить. Об этом пока никто не знает, и я первый, кто
сообщает вам эту новость, уважаемый Иван Сергеевич.
Большаков удивленно взглянул на своего собеседника. Обычно
тот не называл его по имени-отчеству.
— Указом Президента страны вам присвоено воинское
звание «Генерал армии», — сообщил гость, — завтра указ будет
опубликован. Я вас поздравляю.
— Спасибо, — немного растерянно произнес
Большаков.
Гость поднялся, чтобы пожать руку генералу. Большаков сразу
вскочил и, прежде чем протянуть руку, отрапортовал.
