Именно эта психологическая особенность побуждала его в многолюдных собраниях пускаться в рискованные заигрывания с Доминикой и с другими женщинами. Несомненно, доктор Фрейд и его свита венских профессоров, обнаружившие тайные сложные причины всего, что делают люди, включая неиссякаемое желание мужчин и женщин получать удовольствие друг от друга, не упустили бы возможности побеседовать с Арманом, дабы исследовать его маленькую странность. Однако подруги Армана воспринимали эту причуду совершенно естественно, резонно полагая, что у каждого мужчины есть свои особые пристрастия в интимной жизни.
Прекрасная Мадлен стонала от наслаждения, когда чуткие пальцы играли со скользкой пуговицей, спрятанной под темно-каштановыми завитками. Она была уверена, что таким образом ее подготавливают к новой близости, поэтому перевернулась на спину и широко раскинула ноги. Арман, казалось, не заметил призыва, утонченная игра продолжалась. Возбуждение стало таким сильным, что голова Мадлен перекатывалась из стороны в сторону по мягкой подушке, волосы очаровательно растрепались, а ногти царапали атлас покрывала.
— Да, Арман, я готова! — выдохнула она.
— О, да, ты действительно готова, дорогая, невероятно готова. Но, как говорится, спеши медленно, позволь себе посмаковать то, что ты сейчас чувствуешь.
— Арман, я хочу тебя немедленно! — настаивала Мадлен.
— Так оно и будет, прелесть моя, я приду к тебе много-много раз, — отвечал он, не обнаруживая при этом ни малейшего намерения сделать то, чего от него ожидали. Пальцы быстро и легко пробегали по удлиненным влажным губкам под каштановыми завитками.
— О, о! — вскрикивала Мадлен, недоуменно глядя на улыбающееся лицо любовника.
Дрожащие ноги раздвинулись до предела, по животу прошла судорога.
— Что ты делаешь со мной? — изумленно воскликнула она, когда его намерения стали наконец ей ясны. — Ну и бессовестный же ты!
Арман не обратил внимания на ее слова, а также на короткие вскрики, неровное дыхание и стоны. Пальцы не прекращали нежных ласк, и Мадлен больше не смогла произнести ни слова. Из горла вырывались хриплые звуки, она дрожала и извивалась на постели, одержимая единственным желанием — освободиться от непомерного напряжения.
При первом мягком толчке в глубинах ее тела Арман воскликнул:
— Ну же, Мадлен! Ну, давай! Ну, еще немного!
Она громко закричала, мускулы напряглись с такой силой, что спина и плечи взметнулись над кроватью, она опиралась только на голову и пятки. На пять бесконечных секунд застыла Мадлен в таком положении, выгнувшись в дугу, и столько же времени звучал в ушах Армана ее пронзительный крик. Затем она расслабленно опустилась, дрожа и прерывисто дыша, ноги медленно сомкнулись, и она наконец затихла. Прекрасные карие глаза медленно открылись и пристально посмотрели на Армана.
— Почему ты это сделал? — спросила она с любопытством.
— Хотел разнообразить твои ощущения, — не совсем искренне отвечал он, потому что побудительным мотивом было все же удовлетворение собственных потребностей.
— С тех пор как я вышла замуж, никто так меня не ласкал, — сказала она, погладив его по щеке. — Я вновь почувствовала себя семнадцатилетней девочкой благодаря тебе.
— И тебе понравилось? — задал вопрос Арман, заранее зная ответ.
— Ты застал меня врасплох. Я поняла, куда ты клонишь, когда было уже слишком поздно. Но тем не менее мне было очень приятно.
Он помог ей приподняться и сесть рядом. Мадлен удобно откинулась на большие подушки у спинки кровати. Арман обнял ее за плечи и привлек к себе. Широко разбросав ноги, он предоставил Мадлен щедрую возможность любоваться его гордо вздымавшейся сильной и твердой плотью. Однако теперь, временно насытившись, она не торопилась, ей захотелось обсудить кое-какие проблемы. В частности, он узнал, что она глубоко возмущена постыдным поведением его приятеля Венсана Моро.
— Он открыто изменяет Брижитт, это жестоко, — сказала Мадлен. — Я уверена, ты знаешь, где он пропадает целыми днями.
— А он где-то пропадает? — улыбнулся Арман. — Я не знал. Тебе Брижитт сказала?
— Она в отчаянии, бедняжка. Мужчины любят хвастаться друг перед другом своими победами. Ты наверняка знаешь, где он бывает.
— Уверяю тебя, это не так, — сказал Арман, слегка пожав плечами.
— Может быть, он за твоей спиной ходит к той блондиночке с большой грудью, — не без ехидства предположила Мадлен. — Он не скрывал интереса к ней в прошлый вечер. Пока они танцевали, его рука не вылезала из-под ее юбки!
— Возможно, он навещает Доминику, — согласился Арман, втайне забавляясь, но стараясь не показывать виду. — У нее много друзей, хотя я бы удивился, если бы узнал, что Венсан один из них. Думаю, все дело в шампанском. В тот вечер он перебрал и допустил излишнюю фамильярность с партнершами. Ты ведь тоже танцевала с ним, Мадлен, надеюсь, ты не будешь уверять меня, что он не пытался погладить тебя пониже спины?
— Я быстро пресекла его наглость, можешь не сомневаться, — слегка покраснев, Мадлен отвергла обвинение, — но твоя подружка, кажется, поощряла его! По крайней мере, она и не пыталась остановить его, хотя не могла не знать, что жена наблюдает за ними.
— Не думаю, чтобы Доминика заботилась о чувствах жен своих приятелей, — сказал Арман, изо всех сил стараясь скрыть, что его забавляет раздражение Мадлен пустяковым эпизодом в танцевальном зале. — Скорее всего, протрезвев на следующее утро, Венсан и не помнил о вольностях с Доминикой, как и с другими женщинами, впрочем.
Он чуть было не добавил «не исключая и тебя», но вовремя спохватился, сообразив, что подобное замечание может обидеть Мадлен.
— Когда он танцевал, только одну женщину он не пытался облапить, не говоря уж о прочих непристойностях, — горячилась Мадлен, — и это была его жена! У Брижитт есть исключительное право на его внимание, и она была огорчена. Обещай мне узнать, кто его любовница. Если ты при встрече заведешь с ним небрежный разговор на эту тему, он выдаст себя, сам того не ведая.
Румянец на щеках Мадлен стал ярче, она говорила с непонятной настойчивостью. Арман с любопытством взглянул на нее.
— Но, Мадлен, дорогая, это совершенно не мое дело, есть ли у Венсана подружка. Зачем мне об этом знать? Да что хорошего будет, если я узнаю имя и адрес девушки и расскажу тебе для передачи Брижитт? Надеюсь, не хочешь, чтобы она отправилась к той женщине и выцарапала ей глаза?
Не ответив на вопрос, Мадлен смежила веки и устало откинулась на подушки, ее лицо внезапно побледнело. Арман догадался, что у Мадлен имеются личные причины, побудившие ее затеять разговор о Венсане Моро, и что не стоит, во избежание неприятных открытий, доискиваться до них. По-видимому, обличительный пыл Мадлен был направлен не столько против Венсана, сколько против супружеской неверности вообще — проблема, никогда не занимавшая Армана. В прошлом, бывало, некоторые замужние женщины, расточавшие ему свои ласки, затрагивали эту тему, пытаясь внушить, что ему необыкновенно повезло, что, если бы не беззаветная любовь, они ни за что бы не пошли на крайний шаг — измену мужу.
