– Ясень?
– М-мм?
– …я тебя люблю.
Руки его вздрогнули и застыли.
– Знаю, – прошептал он мне, склоняя голову. – Поспи. Я буду рядом.
И с этими словами я уплыла в забытье.
– Здравствуй, любимая, – прошептал Машина, протягивая мне навстречу руки; стальные провода у него за спиной извивались в завораживающем танце. Высокий и элегантный, с длинными серебряными волосами, переливающимися, точно жидкая ртуть, он смотрел на меня, и глаза его были черны как ночь. – Я ждал тебя.
– Машина. – Я поежилась, озираясь в окружающей нас пустоте. Мой голос отдавался эхом отовсюду. Мы были одни в неизмеримой темноте. – Где я? Почему ты здесь? Я думала, что я тебя убила.
Железный король улыбнулся; серебристые волосы вспыхнули в кромешной тьме.
– Тебе не избавиться от меня, Меган Чейз. Мы едины, отныне и навсегда. Ты просто еще этого не приняла. Подойди. – Он знаком подозвал меня к себе. – Подойди, любимая, я покажу тебе.
Я попятилась.
– Прекрати меня так называть! Я не твоя! – Он подплыл еще ближе, я же сделала шаг назад. – Тебе не до́лжно здесь быть! Хватит лезть ко мне в сон! Я люблю другого!
Машина улыбнулся, как ни в чем не бывало.
– Ах да, твой темный принц. Неужели ты в самом деле надеешься сохранить его после того, как поймешь, кто ты на самом деле? Неужели надеешься, что он тебя и после этого захочет?
– Что ты об этом знаешь? Ты всего лишь сон… кошмар, и только!
– Нет, любимая. – Машина покачал головой. – Я – часть тебя, которую ты не в силах принять. И, пока ты будешь меня отрицать, ты никогда не осознаешь свой истинный потенциал. Без меня тебе не одолеть фальшивого короля.
– А я попробую. – Я прищурилась и ткнула в него пальцем. – А теперь уходи. Это мой сон, и тебе тут не рады.
Машина грустно покачал головой.
– Очень хорошо, Меган Чейз. Если ты все же решишь, что я тебе нужен – а так и будет, – я подожду тебя здесь.
– Не утруждайся, – буркнула я и проснулась от собственного голоса.
Я заморгала и приподнялась с подушки. В комнате было темно, однако в круглое окошко мансарды сочился серый свет, и небо уже светлело. Ясеня не было, простыни остыли. Он ушел давно.
Снизу донесся запах бекона, и в животе у меня заурчало. Я поспешила вниз, гадая, кто там хозяйничает в такую рань. Перед глазами возникла картинка: Ясень в белом фартуке жарит оладьи; я истерически хихикнула и вошла на кухню.
Ни Ясеня, ни Пака там не оказалось, зато Грималкин пристроился на углу стола, уставленного едой. Яйца, блинчики, бекон, печенье, фрукты и хлопья покрывали стол ровным слоем, а между ними умостились графины с молоком и апельсиновым соком. Грималкин подмигнул мне и принялся снова болтать лапой в стакане с молоком, а потом облизывать.
– Что это? – с недоумением спросила я. – Это папа приготовил? Или… Ясень?
Грималкин фыркнул.
– Эти двое? Боюсь даже предположить последствия! Нет, обо всем позаботились брауни Лэнанши, а сейчас они убирают твою спальню.
Он уставился на лапу и торопливо слизнул молочно-белые капли.
– А где все?
– Человек еще спит. Плутишка не возвращался, хотя наверняка вскоре объявится, и, возможно, преследуемый всеми окрестными фейри.
– Мне все равно, чем занят Пак. Пусть его хоть тролли сожрут.
Грималкин, ничуть не тронутый моим отпором, невозмутимо облизывал лапу. Я поковыряла омлет на ближайшей ко мне тарелке.
– А Ясень где?
– Зимний принц ушел вчера вечером, пока ты спала, и, разумеется, не сообщил, куда. Несколько минут назад он вернулся.
– Ушел? А теперь он где?
В дверь постучали. В кухню ввалился Пол, шатающийся, точно зомби. На нас он не смотрел.
– Привет, – негромко поздоровалась я.
Пол будто и не слышал. Он взял со стола тост, куснул и побрел восвояси, так и не показав, что заметил мое присутствие.
Аппетит у меня пропал. Грималкин воззрился на стакан с молоком на углу стола и легонько стукнул его лапой.
– Между прочим, – заявил он, пока я хмуро смотрела вслед скрывшемуся за дверью Полу, – твой Зимний принц желает встретиться с тобой за ручьем на поляне, когда ты позавтракаешь. Он дал понять, что это важно.
Я подцепила ломтик бекона и равнодушно куснула.
– Важно? Почему?
– Мне было скучно расспрашивать.
– А как же папа? – Я опять посмотрела на дверь. – Ему тут ничего не угрожает? Его можно оставить одного?
– Ты сегодня утром удивительно тупая. – Грималкин специально опрокинул стакан молока и принялся удовлетворенно наблюдать, как жидкость стекает на пол. – Те же чары, которые не позволяют людям войти внутрь, не дадут ему выйти наружу. Дальше поляны человек не уйдет, даже случайно. Куда бы он ни пошел, он будет возвращаться в то же самое место.
– А если я захочу его отсюда забрать? Не может же он остаться тут навсегда?
– Лучше спрашивай у Лэнанши. Меня это не касается.
Грималкин грузно спрыгнул на пол.
– Когда пойдешь к своему принцу, тарелки оставь прямо здесь, – заявил он, выгнув хвост трубой. – Если сама их помоешь, брауни обидятся и могут даже разбежаться, а это было бы весьма неудобно.
– Ты для этого устроил тут такой бардак? – подколола я, кивая на капающее на пол молоко. – Чтобы брауни забот хватило?
– Разумеется, нет, человек. – Грималкин зевнул. – Просто от скуки.
Кот потрусил прочь из комнаты, а я лишь покачала головой, схватила тост и поспешила на поляну.
6. Обучение
Стояло серое туманное утро; дымка парила над землей невесомыми клочьями, заглушала звук моих шагов. Я перепрыгнула через ручей и, уже по ту сторону, обернулась. Дом опять исчез, за речушкой простирался лишь туманный лес.
Посреди поляны пританцовывала и кружилась темная фигура, длинный плащ трепетал за спиной, ледяной меч взрезал туман, как бумагу. Я прислонилась к дереву и наблюдала, завороженная отточенными плавными движениями, смертоносной скоростью и точностью, выпадами такими стремительными, что человеческий глаз едва успевал разглядеть меч. Мне сделалось не по себе от внезапно вспомнившегося сна; тихий голос Машины эхом отдавался в мыслях. «Неужели ты надеешься сохранить его после того, как поймешь, кто ты на самом деле? Неужели надеешься, что он тебя и после этого захочет?»
Я сердито постаралась отогнать наваждение. Откуда ему знать? И вообще, это всего лишь сон, ночной кошмар, родившийся из-за моей усталости и тревоги за папу.
Ясень закончил свою тренировку финальным выпадом, и меч скрылся в ножнах. Принц на секунду замер посреди туманившейся поляны, только глубоко дышал.
