Ясень уставился на меня безо всякого выражения, а потом содрогнулся.
– Нет… – умоляюще прошептал он.
– Принцесса, нет времени! – Пак в отчаянии подскочил ко мне. – Не глупи! Если мы сейчас не отнесем тебя к целителю, ты умрешь!
Я не обращала внимания на Пака, смотрела только на Ясеня, внутренне готовя себя к неизбежному.
– Ясень, – выговорила я, глотая слезы. – Пожалуйста. У меня осталось мало… времени. Это моя последняя просьба. Мне нужно… к дереву. Пожалуйста.
Он закрыл глаза, и по его щеке скатилась единственная слезинка. Я понимала, что прошу о невозможном, и сама разрывалась на части, видя страдания Ясеня. Но закончить нужно все как следует. Я обещала.
– Не слушай ее, принц! – Обезумевший Пак схватил Ясеня за плечо. – Она бредит! Проклятие, тащи ее к целителям! Только не говори, что послушаешься, это же бред!
– Пак, – прошептала я, но вдруг заметила серебряную цепочку, болтающуюся на шее Ясеня. Амулета больше не было. На месте кристалла остался только почерневший обломок. Видимо, он окончательно иссяк в битве с Рябиной.
– О господи, Ясень! – выдохнула я. – Амулет… У тебя больше нет защиты в Железном королевстве. Пусть меня кто-нибудь другой отнесет!
Он вскинул голову, глаза смотрели тускло, но решительно. Я уже видела такой взгляд, он означал, что принцу больше нечего терять.
– Я тебя сам отнесу.
– Нет, не отнесешь! – Пак подскочил и вдруг приставил к горлу Ясеня кинжал. Ясень не шевельнулся, и тогда Пак с хищным взглядом надавил сильнее. – Ты отнесешь ее к целителю, принц, или я лично вырежу тот кусок льда, который ты считаешь своим сердцем.
– Пак, – опять шепнула я. – Пожалуйста.
Он не смотрел на меня, но его глаза наполнились слезами, а рука, сжимающая кинжал, дрогнула.
– Я д-должна, – продолжала я. Ясень и Пак не сводили взглядов друг с друга, ни один не собирался уступать. – Это… единственный способ все спасти. Пожалуйста.
Пак шумно втянул воздух.
– Как ты можешь просить, чтобы я дал тебе умереть? – прохрипел он, прижимая лезвие к горлу принца. Под кончиком ножа набухла капелька крови. – Я на все для тебя готов, Меган! Только… не это… не это!
Я осторожно обхватила рукоять кинжала пальцами и отвела от горла Ясеня. Пак в первый миг сопротивлялся, потом всхлипнул, отступился и выронил кинжал. Тот звонко удал на пол.
– Ты точно хочешь этого, принцесса? – Голос у него был сдавленный, глаза молили изменить решение.
– Нет, – прошептала я, тоже обливаясь слезами. Руки, обнимающие меня, сжали объятия еще крепче. Конечно, нет, мне хотелось жить. Хотелось видеться с родными, хотелось окончить школу и путешествовать в дальние края, о которых я только читала. Хотелось хохотать вместе с Паком и любить Ясеня, и делать самые обычные вещи, как все нормальные люди. Но я не могла. Мне досталось это могущество, эта ответственность. И я должна была закончить начатое, раз и навсегда. – Но так нужно.
Пак схватил меня за руку и стиснул, словно мог удержать. Я заглянула в изумрудные глаза, сияющие самыми разными эмоциями, и увидела, как он жил столько лет, увидела его победы и поражения, влюбленности и потери. Увидела его в образе легендарного Пака, дьявольского проказника, и в обличье Плутишки Робина, существа древнего, как само время, с ранами и шрамами, полученными за бессмертную жизнь… Пак схватил меня за руку, зарыдал, уже не сдерживаясь, и замотал головой.
– Вот оно как… – выговорил он сдавленным от слез голосом. – Последняя ночь и все такое, а я даже не знаю, что говорить…
Я погладила его по щеке (слегка влажной) и улыбнулась.
– Просто попрощаться?
– Не-а. – Пак помотал головой. – Я стараюсь никогда не говорить «прощай», принцесса. А то можно подумать, ты уже не вернешься.
– Пак…
Он склонился и легонько чмокнул меня в губы. Ясень напрягся, прижал меня еще крепче к себе, но Пак уже отскочил на несколько шагов в сторону и подмигнул.
– Позаботься о ней, снежный мальчик. С тобой мы, пожалуй, тоже не увидимся? Было… весело, пока не закончилось.
– Жаль, что нам так и не довелось убить друг друга, – негромко откликнулся Ясень.
Пак хмыкнул и нагнулся за упавшим кинжалом.
– Согласен, драка вышла бы эпическая. – Он выпрямился, одарил нас своей обычной идиотской ухмылкой и махнул рукой на прощание. – До встречи, голубки.
Воздух подернулся чарами. Стая воронов шумно захлопала крыльями и разлетелась по всей комнате. Рыцари пригнулись, уворачиваясь от насмешливо каркающих птиц, и те скрылись во тьме. Пак исчез, хлопанье крыльев затихло.
Рыцари пропустили нас без боя и даже склонили перед нами головы, а некоторые еще и взмахнули мечами, салютуя нам. Впрочем, я мало что замечала. Я уютно устроилась на руках у Ясеня, ни о чем не думая и ничего не чувствуя, и только старалась не уснуть – боялась, что иначе глаз и не открою. Скоро отдохну, подчинюсь навалившейся на меня усталости, лягу и забуду обо всем, но сначала надо кое-что доделать, последнее. А потом можно будет, наконец, все бросить.
Легкие хлопья коснулись моей щеки, и я оглянулась.
Мы уже вышли из крепости, и с верхних ступеней открывался обзор всего поля боя. Битва стихла, и над полем повисла тишина; каждое существо – Летнее, Зимнее или Железное – смотрело в мою сторону. Все застыли, не зная, как быть дальше.
Ясень с непроницаемым лицом решительно шагал вперед, а ряды Летних, Зимних и Железных фейри без звука расступались перед ним. Мимо меня проплывали лица, безмолвные лица под пепельным снегом. Диод, испуганно вращающий глазами. Рельс и весь его табун коней, склонивших перед нами головы. Гремлины, хмурые и притихшие, потянувшиеся за нами следом…
Вот показались Маб и Оберон, взгляды у них были одновременно пустые и сочувственные. Ясень не остановился даже ради Маб. Он прошагал мимо эльфийских владык, не повернув головы, и шел по серым дюнам до самого края поля, туда, где поджидал нас великанский ледяной дракон. Дракон пошевелился и встретил взгляд Зимнего принца своими ледяными, синими глазами.
– Отнеси нас в Железное королевство. – Голос у Ясеня был негромкий, но способный заморозить одним только звуком, этот голос не допускал возражений. – Сейчас.
Дракон мигнул, с тихим шипением повернулся и припал к земле, подставив Ясеню длинную шею. Ясень с легкостью шагнул на чешуйчатую драконью лапу и вскочил зверюге на спину, а меня положил себе на колени. Дракон приподнялся, распростер крылья, готовясь взлететь, – и в эту минуту Разор шумно всхлипнул, а потом и остальные гремлины разразились пронзительным плачем, подпрыгивая на одном месте и дергая себя за уши. Никто и не пытался их остановить, и еще долго за нами летели причитающие тоненькие голоса, заглушая порывы ветра.
Полет я не запомнила. Не помню и того, как мы приземлились. Почувствовала только негромкий шлепок – это Ясень спрыгнул со спины дракона на твердую землю. Я приподняла голову и огляделась. Все было нерезкое и размытое, как в объективе старого, плохо фокусирующегося фотоаппарата, но потом я поняла, что дело во мне, а не в пейзаже вокруг.
