– Сами свидетели, – пояснил Кершоу. – Об этом вам расскажет
любой полицейский психолог. Через несколько лет бывшие свидетели чувствуют себя
не очень уверенно, пытаются восстановить прежние связи, срываются, нервничают,
пытаются искать контакты с людьми из своего прошлого. И неизбежно выходят на
тех, от кого их скрывают. Министерство юстиции не виновато, такова психология
людей, оказавшихся почти насильно оторванными от своей прошлой жизни.
Крейг осторожно потушил сигареты. Быстро взглянул на Кинга.
– Вы хотите сказать, что Бентон мог сам выйти на связь с
русскими?
– Нет. Конечно нет. Если он был умный человек, то должен был
понимать, насколько это опасно. Но ведь прошло столько лет. И уже нет ни
Советского Союза, ни КГБ. Возможно, он решил, что сейчас можно восстановить
свои прежние связи, может быть, он даже звонил кому-то в Москву, пытаясь
выяснить, что произошло за эти годы в его бывшей стране. У него была семья?
– Да, – кивнул Крейг, – жена и сын.
– И он ничего о них не знает. – Кершоу вздохнул. – Любой
человек мог сорваться. Возможно, он тоже сорвался. Нужно проверить его
телефоны. Может, он звонил кому-нибудь в Россию.
– Черт возьми, – сказал Крейг, – черт меня возьми. Я никогда
не думал, что обычный начальник полиции такого городка, как ваш, сможет меня
чему-то научить. Не обижайтесь, Кершоу, но такой вариант мы даже не
рассматривали.
– А я не обижаюсь, – добродушно ответил Кершоу, – я только
рассказываю вам, как обычно ведут себя бывшие свидетели. Они сами выходят на
связь. И самое важное в их программе – это работа с ними психологов. Чтобы они
понимали важность своей новой жизни. И необходимость придерживаться версии
нового существования, полностью отказываясь от старых связей. Я слишком много
лет работаю в полиции, чтобы не знать этих проблем.
– Мы должны получить санкцию на обыск в доме Бентона, –
решил Крейг, – и проверить все его возможные связи. Возможно, что все так и
случилось, как вы нам сказали. Многие люди не только в нашей стране, но и в
других странах уже давно решили, что холодная война закончилась нашей победой.
Может быть, это была наша самая большая ошибка.
– Может быть, – согласился Кершоу. Ему было приятно, что он
сумел немного осадить этих гордецов из Лэнгли.
Москва.Россия. 13 мая 2006 года
Ночь прошла спокойно. Утром Маляров действительно вызвал
двух своих сотрудников, и на их машине они отправились в МУР. Ребята уже знали
о вчерашнем взрыве машины своего начальника. Оба сочувственно кивали, но было
заметно, что эта история их только веселит, и они с трудом скрывали свои
смешки.
Несмотря на субботу, в управлении было много людей. Маляров
поспешил к начальству на доклад. Всех интересовало, что именно вчера произошло.
Сначала выбросили из дома труп неизвестного, затем сожгли машину Малярова. По
управлению ходили разные слухи, подчас самые дикие. Воспользовавшись
отсутствием хозяина кабинета, Караев сел за его стол и поднял трубку городского
телефона. Он позвонил своей знакомой, работавший в бывшем ФАПСИ. Так называлось
бывшее Федеральное агентство Правительственной связи и информации. Во времена
КГБ это была отдельная служба, подчинявшаяся руководству Комитета
государственной безопасности. После развала страны ее выделили в
самостоятельную службу. Тогда растаскивали КГБ по частям, разделив разведку и
контрразведку, выделив пограничные войска и убрав правительственную связь.
Девятое управление КГБ, занимавшееся охраной правительства, было выделено в
Федеральную службу охраны, в которой была и Служба безопасности президента.
Несколько лет назад, одиннадцатого марта две тысячи третьего
года, решением Президента России ФАПСИ снова реорганизовали. Кроме двух главных
управлений, оставшихся в подчинении ФСБ, остальные главки были переданы в
Спецслужбу связи Федеральной службы охраны, которая и считались куратором
подобных управлений.
Ирина Якушина была супругой подполковника Олега Якушина,
погибшего в Чечне шесть лет назад. Когда-то молодой лейтенат Якушин работал под
руководством полковника Караева. И они были знакомы уже много лет, дружили
семьями. Якушин нелепо погиб – говорили, что это была случайная пуля. Но все,
кто был на войне, прекрасно понимали, там не бывает «случайных» выстрелов. Его
хоронили с воинскими почестями, и на похоронах были все его товарищи, включая
Тимура Караева. Ирина работала тогда в Министерстве связи, но через некоторое
время перешла на службу в ФАПСИ. К тому времени ее старший сын уже был
офицером-пограничником, решив продолжать семейные традиции. А младший поступил
на юридический факультет.
Тимур несколько раз бывал дома у Ирины, каждый раз поражаясь
мужеству и силе воли этой женщины, сумевшей поднять двух сыновей. К этому
времени она была уже начальником отдела в ФАПСИ. Именно ей он позвонил.
– Здравствуй, Ирина, – начал он, услышав ее голос и взглянув
на часы. Половина десятого. Для субботы рановато. – Я вас не разбудил?
– Доброе утро, Тимур Аркадьевич, – услышал он знакомый голос
Якушиной, – конечно, не разбудили. Вы же знаете, что мне всегда приятно слышать
ваш голос.
– Как ребята? Саша звонит или, женившись, решил полностью
отделить себя от вашего дружного коллектива? – Саша служил на Кавказе. Как раз
на границе между Россией и Грузией, в тех самых местах, где погиб его отец.
– Звонит, – подтвердила Ирина, – скоро его супруга приедет к
нам в Москву. Будет жить у меня. Они ждет ребенка, мальчика. Саша уже сказал,
что назовет его именем отца.
– Молодец, – похвалил его Тимур, – а как младший?
– Женя у нас уже студент юридического. Стал серьезным и
взрослым. Как-то сразу, в один день. Все мальчишеские игры вылетели из головы.
Говорит, что ему действительно интересно на лекциях. Дай бог. Я этому так рада.
У вас как дела? Как ваш сын Володя?
– Спасибо. Тоже хорошо, – односложно ответил Караев. Ему
было стыдно вспоминать, что на прошлой неделе он ни разу не поговорил со своим
сыном. – Я позвонил к тебе по делу, – негромко сообщил он.
– Я вас слушаю.
– У меня необычное дело, Ирина. Личного характера, но очень
важное. Дело в том, что вчера из квартиры моего друга, Паши Слепцова, был
сделан звонок. Его жена вызвала милицию, позвонила в дежурную часть по ноль
два. Но кто-то перезвонил в УВД по линии правительственной связи и отменил этот
вызов. Паша пропал, его жену чуть не убили. – Про себя он решил не говорить. –
Можешь представить, как мы все переживаем. Мне нужно узнать, откуда звонили. С
какого телефона и кто звонил. Ты сможешь мне помочь?
– Если вы назовете мне номер телефона, куда звонили, и
время, то, думаю, что смогу.
– Звонили заместителю начальника УВД города. По линии
правительственной связи. Примерно в полдень или чуть раньше. Может, часов в
одиннадцать утра.
