– И сообщил, что говорят из ФСБ. – Маляров тяжело вздохнул.
– Час от часу не легче. Ну и в историю ты попал, Караев, тебе не позавидуешь. Я
уже не удивлюсь, если следующий звонок будет из приемной президента.
Он достал свой мобильный телефон и набрал нужный ему номер.
Затем громко спросил:
– Уточните, откуда нам сообщили, что звонили из ФСБ. И кто
именно проверял. Мне нужны конкретные фамилии. Прямо сейчас. Да, прямо сейчас.
Нет, я еду на место происшествия и хочу знать, кто сообщил о звонке полковника
Воробьева.
Москва. Россия. 13 мая 2006 года
Через час они подъехали к дому Караева. Здесь уже закончили
работу оперативники из отдела Малярова. Квартирные воры были как раз по его
части. Но воры оказались странными. Они осторожно открыли входную дверь, даже
не повредив замка, словно у них были запасные ключи или качественные отмычки.
На кухне они выпили воды в ожидании хозяина квартиры и даже помыли чашку.
Ничего не трогали, ни к чему не прикасались. И нигде не было ни одного
отпечатка пальцев.
Докладывающий Малярову старший оперативник удивленно
показывал на квартиру.
– Непонятно вообще, зачем они залезли, – доложил майор, –
как будто хотели просто покуражиться.
– Нет, – ответил Маляров, – у них был конкретный план. Это
не воры, Магазов, это убийцы. Профессиональные убийцы, которые нигде не
оставляют следов и моют за собой чашки. Их не интересуют личные вещи хозяина
или его посуда. Их интересуют он сам.
– Откуда вы знаете? – не понял майор.
– Знаю, – кивнул Маляров. – Ты выяснил, кто здесь живет?
– Да, – ответил Магазов, – сотрудник службы безопасности
компании «Лукойл» Тимур Аркадьевич Караев.
– И бывший полковник ФСБ, работавший еще со времен КГБ, –
добавил Маляров. – Мой большой друг и знакомый. Это тебе сообщили?
– Нет, – виновато ответил майор.
– Видишь, как плохо. Ты пригласи кинолога с собакой,
натренированной на взрывчатку. Пусть погуляет по квартире. Очень может быть,
что эти типы оставили здесь такой «подарок» на прощание.
Майор удивленно смотрел на своего руководителя.
– Я все сделаю, – сказал он, – но зачем взрывчатка? Они же
не сумасшедшие.
– Вчера я говорил то же самое, – кивнул Семен, – а потом
увидел, как взорвали и сожгли мою машину. Ты слышил о моем «жигуленке»?
– Мы все об этом знаем.
– Хорошие новости быстро расходятся, – согласился Маляров. –
Так вот, это были те же самые люди. И я вчера говорил, что они не сумасшедшие.
Оказалось, что чокнутый – это я.
– Мы все сделаем, – заверил его Магазов.
– Сделай. Все внимательно осмотри. – Подполковник прошел по
комнатам. Заглянул в спальную, в ванную. Подошел к своему другу. —Ты знаешь,
мне у тебя понравилось. Идеальный порядок. Может, мне стоит подумать и тоже
найти домработницу? Хотя бы на один раз в месяц.
– Может, ты лучше переедешь ко мне? – предложил,
улыбнувшись, Караев. – В кабинете есть большой диван.
– Нет, – ответил Маляров, – ты все равно храпишь, а я не
могу, когда рядом посторонний. Даже когда рядом женщины. Все время чувствую их
присутствие. Уже привык к своему одиночеству. А ты как?
– Держусь. Но женщин стараюсь сюда не водить. Потом долго
чувствую их запах.
– Ты у нас эстет, – согласился Маляров. И в этот момент
позвонил его телефон. Он достал аппарат. – Что там у тебя? Какой телефон? Ах,
тот самый. Ну давай, расскажи мне про него. Как выясняли? Через кого? Не может
быть. – Он посмотрел на своего друга. – Наши сотрудники официально выясняли,
откуда звонили. Им дали справку, что звонили из ФСБ. Они тоже проверяли. Может,
твоя знакомая дамочка ошиблась?
– Она начальник технического отдела в центре специальной
связи и информации Федеральной службы охраны, – возразил Караев.
– Как ты только все это запомнил.
– Два года назад, в августе две тысячи четвертого, был
подписан указ «О Федеральной службе охраны», – вспомнил Караев. – Там особо
оговаривается, что в состав ФСО включается Служба специальной связи и
информации при ФСО. Руководитель Службы считается первым заместителем директора
ФСО и имеет еще пять своих заместителей. Это я точно помню. Но за год до этого
два главных управления ФАПСИ были переданы в ведение ФСБ. Это я точно знаю.
– Можно запутаться в этих названиях, – нахмурился Маляров. –
Значит, кто-то врет. И врет сознательно. Либо те, кто дал нам эту справку, либо
твоя дамочка. Зачем ей врать? Никакого резона. Если, конечно, ей не приказали.
– Я с ее мужем погибшим работал, – негромко сообщил Караев.
– Хорошо знаю их семью. Она не будет врать.
– Предположим, – согласился Маляров, – тогда выходит, что
они решили нас просто «кинуть». Дали неправильную информацию на запрос нашего
УВД. Это тебе не шутки. Получается, что они не хотят с нами сотрудничать. Ты
знаешь, как обижаются милиционеры, когда «товарищи в мышиных пальто» не хотят с
нами работать. Вы же элита, общаетесь с дипломатами и разведчиками, ходите на
приемы, бываете на светских раутах, а мы занимаемся всяким дерьмом, ловим
шпану, общаемся с алкашами и бомжами. Но когда нам еще и указывают свое место,
вот здесь у нас начинают сдавать нервы. Нельзя с нами так себя вести. Мы можем
обидеться. А ведь милиция – главная сила в этом государстве.
– Гениальная тирада в защиту милиции. Но – к делу. Надо
все-таки выяснить, кто дежурил вчера в ФСО.
– Они нам не скажут, – мрачно возразил Маляров. – Нигде не
говорят. Ни в ФСБ, ни в СВР, ни в ФСО. Про военных я вообще не говорю.
Считается, что таких организаций, как ГРУ, и не существует. Попробуй получить у
них какую-нибудь справку или поговорить на тему их работы. У меня был случай,
когда погиб один офицер ГРУ. Обычная автомобильная авария, но он столкнулся с
машиной, где были воры, один из которых тоже пострадал. Они собирались сбежать
с места преступления. Так вот, меня год таскали в прокуратуру. В военную прокуратуру.
Целый год. И я до сих пор не понимаю, почему я должен отвечать за столкновение
их сотрудника с ворами.
– У них всегда была самая засекреченная организация, –
улыбнулся Тимур.
– И насчет твоего Саевича. Я в понедельник поеду к нему в
страховую компанию. Хочу проверить, как он работал. Судя по тому, с каким
оружием он к тебе ворвался, его портрет обязан висеть на Доске почета местной
страховой компании. Пусть только попробуют мне сказать, что он был «вольным
художником».
– Они тебе так и скажут, – возразил Караев. – Это нам ничего
не даст. Нужно возвращаться и искать ниточку в ФСО.
– Нельзя, – прервал его Семен, – неужели ты ничего не
понимаешь? Сядь и успокойся. Мы ведь подставим невольно твою дамочку. Ее оттуда
выгонят, если выяснится, что мы знаем, откуда звонили. Раз они дали информацию,
что звонили из ФСБ, то мы и должны поступать так, словно уверены в этом звонке
из твоего бывшего ведомства.
