Ползунов сбежал на Запад в девяностом шестом, когда его
заподозрили в измене. Он находился в Финляндии, откуда выехал в Швецию. Через несколько
дней он объявился в Вашингтоне вместе со своей супругой. Он также жил в Америке
по программе «защиты свидетелей».
Пятый, шестой, седьмой и следующие. У каждого своя история
предательства, каждый сам выбирал свой путь на другую сторону. Полковник Виктор
Гундарев сбежал в восемьдсят шестом году, работал в Греции. Подполковник
Владимир Фоменко сбежал в девяносто первом, работал в Германии. Майор Таир
Хамидуллин, работавший под крышей внешнеторговой фирмы, сбежал в девяносто
втором из Турции. Подполковник Игорь Черпинский сбежал в девяностом году из
Бельгии. Майор Константин Уранов сбежал в США из Франции в девяносто четвертом.
Подполковник Игорь Макеев сбежал в девяносто четвертом из Таиланда. Заместитель
резидента в Бельгии Владимир Коноплев сбежал в девяносто втором. Вице-консул
Советского Союза в Генуе и сотрудник ПГУ Сергей Илларионов сбежал в девяносто
первом. И, наконец, полковник Эдуард Скобелев, сбежавший на Запад в девяносто
шестом.
Последним в списке находился бывший генерал Первого Главного
управления КГБ СССР и один из руководителей внешней контрразведки Олег Калугин,
который перебрался в Вашингтон и жил теперь в столице США, устраивая
туристические экскурсии для всех желающих по «шпионским местам». Он написал
книгу, в которой выдал несколько агентов, работавших под прикрытием, и считался
креатурой американского ЦРУ, оставшись в Америке, где он попросил гражданство и
политическое убежище.
– Четырнадцать человек, – задумчиво сказал Крейг, глядя на
своего партнера, – кого будем охранять?
– Всех, – твердо заявил Кинг, – ликвидаторы должны появиться
где-то рядом. Рядом с каждым из этих перебежчиков. Для этого понадобиться
человек пятьдесят или сто. Это не так много, Джеймс, за попытку найти
«ликвидаторов» и доказать нечестную игру Москвы.
– Мне еще нужно будет убедить руководство, что ты прав, –
медленно сказал Крейг, глядя на список, который он держал в руках.
Москва. Россия. 15 мая 2006 года
В понедельник утром они приехали на работу, намереваясь дать
бой неизвестному противнику. По указанию подполковника Малярова в
Госавтоинспекцию передали номера автомобилей, зарегистрированных в страховой
компании. Всех сотрудников ГАИ следовало предупредить, что останавливать данные
машины не нужно. Необходимо было передать оперативную информацию об этих
автомобилях в штаб, где была установлена прямая связь с МУРом.
Маляров нашел своего знакомого в Федеральной службе охраны и
попросил проверить, кто из офицеров дежурил в пятницу утром и днем. Достаточно
быстро он узнал, что дежурным в тот день был подполковник Сизоненко, работающий
в ФСО уже десятый год. До этого подполковник работал в налоговой полиции.
Среди номеров телефонов, которые неожиданно перестали
отвечать, оказался и мобильный телефон подполковника Сизоненко. Это уже было не
простое совпадение. Из нескольких миллионов телефонов, находившихся в личном
пользовании, возможный убийца звонил подполковнику, который затем отменил
вызов, перезвонив в дежурную часть УВД. Разумеется, звонок лже-Саевича пришелся
на утро, за полтора часа до того, как они вошли в квартиру Слепцова.
И хотя прежний телефон Сизоненко не отвечал, уже сам факт,
что среди записанных номеров (куда звонил Саевич) был телефон подполковника
Сизоненко, мог быть решающим для предъявления обвинения офицеру в превышении
служебных полномочий. Не говоря уже о целом букете других статей Уголовного
кодекса, которые могли предъявить ему в качестве обвинения.
Маляров решил взять санкцию на арест подполковника у
заместителя прокурора города и, перезвонив Ефремову, договорился о встрече во
второй половине дня. Караев сидел рядом с ним, понимая, что ничем не может
помочь, и наблюдая, как разворачивается эта операция.
В половине двенадцатого позвонили с поста в Измайлове. Там
заметили одну из указанных машин, припаркованную к дому. На место немедленно
выехали два автомобиля с сотрудниками уголовного розыска.
Уже через полчаса они сообщили, что нашли указанный автомобиль
и начали вести наблюдение. В автомобиле за рулем сидел молодой человек,
очевидно, ожидавший кого-то из возможных пассажиров. Маляров приказал быть
осторожнее, понимая, что они имеют дело с профессионалами.
– Не беспокойтесь, товарищ подполковник, – ответил один из
оперативников, – у нас «Фольксваген», а у них обычная «Волга». Даже если он
попытается уйти, мы его догоним. И вторая наша машина, «Рено Меган», тоже
быстро бегает. Они никуда не уйдут.
Это были самые свежие машины в уголовном розыске, которые
Семен сумел выцарапать на этот день, чтобы установить наблюдение и «вести»
машины чужих. Вскоре поступило сообщение, что пожарные уверены в том, что
короткого замыкания не было. Проверялись возможные версии искусственного
поджога здания.
Рядом с квартирой Натальи Слепцовой появилась неизвестная
машина, в которой находились двое незнакомцев. Они в течение часа наблюдали за
окнами квартиры и затем скрылись. Но марка их автомобиля и номер были
зафиксированы дежурившими у дома сотрудниками уголовного розыска.
Пассажир вышел из дома и сел в машину «Волга», которая,
набирая скорость, понеслась на север. Обе машины с оперативниками следовали за
ней. Маляров от волнения кусал губы, понимая, чем может грозить срыв такой
операции.
Автомобиль остановился в районе метро «Сокольники», и
пассажир, пожилой мужчина лет шестидесяти, вышел из машины с портфелем в руках.
Двое оперативников ринулись за ним, но в сутолке у станции метро потеряли его.
Маляров приказал им возвращаться к машинам.
Караев позвонил Наталье – узнать, как она себя чувствует.
Дочь ответила, что мама спит. У нее был вчера сердечный приступ, и врачи
настаивали на госпитализации. Но Наташа не соглашалась уезжать в больницу.
Выслушав ее дочь, Тимур поблагодарил Машу и положил трубку.
«Волга» с вернувшимся пассажиром направилась в сторону
Олимпийской деревни. Ее сопровождали обе машины с оперативниками. Одна все
время обгоняла «Волгу», чтобы создать видимость движения, а вторая следовала за
наблюдаемой машиной, находясь в нескольких десятках метров. Неожиданно из
«Фольксвагена» передали:
– Алло, Центральный. По-моему, у нас здесь «дубль». Вы меня
слышите? Они все время увеличивают скорость.
– Что такое «дубль»? – не понял Караев.
– Так назвают специальные машины, – хмуро пояснил Маляров. –
У обычной «Волги» четырехцилиндровые моторы, а у этих в два раза больше.
Восьмицилиндровые. Поэтому они и называются «дублем».
– Пусть преследуют, но не догоняют, – мрачно приказал Семен.
«Волга» продолжала набирать скорость, легко уходя от
преследователей. Караев позвонил в больницу, чтобы узнать, как себя чувствует
его домработница.
