Дело было не в том, чтобы получить восхищенные взгляды этих парней у меня за спиной — мол «Ну, надо же какая смелая! И туда сходила, и с этим поговорила» (хотя, это, без сомнения, было бы приятно) И не в том, что это могло, возможно, облегчить им задачу или хотя бы совесть. Ведь признайся я в согласии Дрейка, им не пришлось бы волноваться о последствиях. Но для меня все это было не важно. Ведь им все равно придется туда идти, применять силу, проходить ворота — иначе никак…. Других вариантов все равно нет.
А вот что меня по-настоящему волновало, так это — что скажет сам Халк, когда поймет, что я пошла, ну если и не прямо, то косвенно, против его воли. Ведь он поначалу подумает, что теперь они все — из-за него, из-за меня — нарушили закон.
Какой будет тогда его реакция на мою «ошибку»? Ощетинится он? Отстранится? Разозлится?
Я редко видела злого Халка, и никогда на себя. Представлять это было неприятно…. почти болезненно, но мне отчаянно нужно было видеть его реакцию на «неидеальную» меня.
Способен ли он будет так же осознанно и логично подойти к этому, как подходил к другим вещам?
Пока я думала об этом, из комнаты послышалась фраза Рена:
— Действовать на воротах придется тихо, и, по возможности, без смертей. Не нужно привлекать к себе внимание до того, как закончим. Мы войдем и выйдем оттуда до того, как кто-либо предположит, что мы так вообще были….
Я кивнула.
Вот и именно.
Скажи я им, что Дрейк уже разрешил большой «бадабум», то тут и начнется веселье больших мальчиков с гранатометами, взрывами и прочими спецэффектами. А так, глядишь, еще и все живы останутся.
Я усмехнулась. Чему-то непонятному. Чему-то своему.
Может быть, тому, что скоро все закончится. Закончится эта странная и по-своему захватывающая эпопея и огромный кусок моей личной истории. Моего прошлого, принесшего сколько трудного, столько и нового в мою жизнь.
Отчаянно хотелось увидеть Халка.
И чем ближе приближался этот момент, тем глупее появлялись мысли «А любит ли?», «Будет ли так же рад мне на свободе, как был рад в Тали»? Изменится ли что-нибудь?
Все эти парни, эти пушки, эти задачи и стратегические планирования — все это было миром Халка. Теперь я понимала, что он принадлежал ему целиком и полностью. Даже когда был в заточении. Он был их командой, их сенсором…. И мысленно никогда не разлучался ни с той профессией, которую избрал, ни с друзьями, которые теперь тщательно и детально планировали его освобождение.
Найдется ли во всем этом место для меня?
Странные мысли, почти отступнические.
Все плотнее сгущались сумерки, все больше огоньков загоралось вдалеке. Бренди приносил временную апатию и фальшивый покой.
Среди этих космических автомобилей, кожаных курток, острых ножей и логических голов…. Где окажусь я, когда этот мир примет обратно своего блудного сына? Вмещает ли мир этих больших и сильных мужчин обыкновенных женщин, таких как я?
Я корила себя за слабость, но ничего не могла с ней поделать. Не хорошо было обо всем этом думать. И вообще сомневаться. Но я прошла такой длинный путь, выложилась на последние 99.9 процента, и теперь могла позволить себе кроху отчаяния.
И это тоже было правильно. Это добавляло густоты и перца в жизнь. Не живо то сердце, что не болит. А если болит, то, значит, любит. И лишь любовь дарит настоящую жизнь.
Я сделала еще один глоток, наслаждаясь хорошим вкусом и этим странным моментом — здесь и сейчас.
Нет, этот момент не был лучшим или худшим в моей жизни, но был таким, каким был. Часы, оставшиеся до того, когда все будет понятно. Часы до того, как все будет окончательно спланировано, а ворота пройдены. Может быть, сутки, до того, как я снова увижу Халка.
Как просто и как странно. Когда идешь-идешь, долго ли коротко ли…. А потом раз — и вот он уже конец путешествия. И не надо больше бороться, а надо просто жить.
Окончательно утопнув в философских размышлениях, я не сразу заметила, что на балкон вышел кто-то еще.
Обернулась. Рядом со мной, слева, опершись на перила, встал Дэлл. Закурил сигарету. Его присутствие не нарушило моего настроения, а будто усилило сюрреалистическую меланхолию.
Он молчал. Я тоже.
А потом, будто старого знакомого, я спросила его:
— Скажи, а что стало с тем ножом?
Вот так просто «Ни здрастье, ни до свидания». Взяла и спросила то, что интересовало меня уже долгое время.
Он повернул голову — светлые волосы казались темнее в сумерках, но глаза смотрели внимательно. Серо-голубые, красивые, под широкими бровями.
Дэлл не стал спрашивать «откуда». Отвернулся. Посмотрел куда-то на сад. Стряхнул пепел. Он был таким большим, по сравнению со мной — герой рассказов Халка, увиденный мной наяву.
— Я получил его назад, этот нож.
Я кивнула и почувствовала облегчение. Наверное, есть в мире справедливость. И не каждый хотел быть эгоистичной скотиной, владеющей рабом. Нашелся кто-то и совестный. А когда это произошло, и кто же стал этим благодетелем, я спрашивать уже не стала.
Не настолько мы были близки, чтобы вот так сразу семимильными шагами сокращать дистанцию.
— Кто-то отдал его тебе…. Хорошо.
Я сказала это больше риторически, не ожидая никакой реакции. Дэлл промолчал.
Бренди заканчивался, но еще не заканчивался этот вечер, наполненный покоем и запахом ночного города.
— Он много говорил о тебе. — Добавила я. — Больше, чем о ком-либо другом.
Дэлл снова посмотрел на меня. Как-то иначе. Задумчиво. Будто размышлял, сказать ли что-то, но промолчал. И вновь поплыл в воздухе полупрозрачный дым от сигареты.
Да, он был похож на Халка. Не внешне, но больше внутренне. Они все были чем-то похожи — эти мужчины. Так тяжело было пробиться к ним снаружи, но так много таил каждый из них внутри. Может быть, поэтому не было более сплоченной команды на Уровнях, нежели эта.
— Скажи мне одну вещь, Дэлл…. — Впервые обратилась я к нему по имени, допив последний глоток из стакана. Волнения не было, было спокойно. — А есть ли в вашем мире — мире сильных мужчин, место женщинам? Не тем, что на одну ночь, а….
Не успела я закончить фразу, как Дэйн позвал его, приоткрыв балконную дверцу.
— Нам нужно твое мнение, старик.
Дэлл сделал знак, что уже идет.
Я медленно вздохнула и отвернулась. Стала смотреть на притихший сад и опускающуюся ночь. Пусть идет, не буду обижаться. Жизнь сама ответит на мои вопросы. Негоже это, трусить в последний момент….
Но мой случайный спутник не ушел. Дверь закрылась, а Дэлл все так и стоял рядом со мной. Сигарета его была потушена. Я робко повернулась, улыбкой давая понять, что не задерживаю, что все в порядке, но два прищуренных в темноте глаза смотрели на меня — прямо и ровно.
