Проиграла короткая мелодия, предшествующая началу записи, и я судорожно вздохнула, пытаясь собрать воедино короткую речь.
— Здравствуйте, Кристиан. Мне срочно нужно с вами увидеться. У меня для вас есть посылка… — На этом месте я запнулась, лихорадочно соображая, не опасно ли упоминать о Корпорации в Тали? Но если Ларош не поймет важности сообщения, существует вероятность, что он откажет во встрече. А этого мне всеми силами хотелось избежать. Поэтому я продолжила по возможности прямо. — Эта посылка от обоим нам известной Корпорации. Так как у меня нет телефона, я буду звонить вам с телефона-автомата сегодня еще раз. А лучше, первый звонок я сделаю через два часа и буду набирать вас каждый последующий час, пока вы не ответите. Надеюсь на скорую встречу, и, пожалуйста, помните — это очень важно!
Я положила трубку на рычаг. Стальной шнур, соединяющий ее с аппаратом, несколько раз качнулся и замер в тишине. Ну вот и все. Теперь придется ждать. Я еще какое-то время постояла внутри кабинки, прокручивая сказанные для автоответчика слова в голове, вспоминая, не упустила ли чего, но решив, что все было сделано правильно, вышла из будки.
Куда же направиться теперь? Сонная улица утопала в жарком мареве. Даже машин в эту минуту видно не было. Тали будто плавился и растекался под лучами палящего солнца. Дел у меня на сегодня, кроме как звонить Ларошу, не оказалось. О прогулках речи быть не могло — во-первых, я совершенно не знала, куда идти (а если идти, не зная куда, то можно очень быстро растерять по дороге драгоценные баллы. Этот опыт в Тали приходил особенно быстро), а во-вторых, далеко ли уйдешь по такой жаре? Ни защитных кремов, ни даже кепки в моей сумке не было, а тепловой удар не являлся наиболее желаемым из возможных впечатлений. Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как поехать домой.
По пути на стоянку для «Тазиков», я приметила пустующую автобусную остановку и на секунду задержалась, чтобы прочитать табличку с расписанием маршрутов. С этого места до моего дома (если это вообще можно было называть «домом») оказывается, ходили даже два автобуса. Пятьдесят первый и восемнадцатый. Пятьдесят первый, судя по расписанию, должен был прибыть с минуты на минуту, и вместо того, чтобы тратить оставшиеся два купоны на желтобокое такси, я решила прокатиться на местном общественном транспорте. Мысленно настроившись на преодоление трудностей в виде разгадывания математических формул на билете, я оперлась на железный столб, поддерживающий крышу остановки, и принялась ждать. Какое-то время на тихой улице не было слышно ни звука. Только редкое покачивание листвы от слабого горячего ветерка и отзвуки моторов вдалеке. Видимо поток машин был более оживленным на соседней улице. Затем по противоположной стороне дороги неторопливо прошел пешеход — мужчина средних лет, одетый в шорты и майку. В руках он держал свернутую газету. В этот момент мне вообще показалось, что я никуда не уезжала из Клэндон-Сити. Нормальный город, нормальный пешеход. Сидящая у стены соседнего дома, греющаяся на солнце дымчатая кошка. Раздающийся из приоткрытого окна звук работающего телевизора и чей-то голос, призывающий кого-то идти пить чай….
Будто и не было никогда Зоны 33 со странными правилами для заключенных. Не было того вечернего звонка, а затем мистера Брамса, сухого, как веник. Не было странного Теда на площадке перед вокзалом и жующего яблоко в автобусе. Не было пограничника Броцки, счетчика и сборника правил в пакете.
Но странное иллюзорное пересечение реальностей рассеивалось, стоило мне только взглянуть на браслет. Я стояла здесь — в Тали, ожидая автобуса, напичканного формулами, чтобы доехать до Бэль-Оук «недопарка» (как я окрестила собственный район проживания), мне все еще нужно было найти Лароша, отдать посылку, которая досталась мне от Корпорации в счет долга за Алекса. Стоило этому имени вспыхнуть в мозгу, как тут же навалилось знакомое ощущение пустоты в груди. Но поглотить меня целиком оно не успело, потому что вдалеке послышался скрип подъезжающего к остановке белого пыльного автобуса.
Передние двери распахнулись, я решительно шагнула в салон. Разморенный жарой водитель нажал какую-то кнопку, и прибор, встроенный в приборную панель быстро отпечатал небольшой бумажный билет. Водитель протянул его мне, лениво глядя через ветровое стекло на дорогу и закрыл двери. Оглядевшись, я увидела турникет, отделяющий пассажирскую часть автобуса от кабины, и по наитию вставила полученный билет в сканероприемник. Проштампованный билет тут же выехал обратно, а появившийся лазерный луч указал, что теперь система хочет получить данные с браслета. Проделав ту же операцию, что и в телефонной будке, я толкнула поручень и прошла в салон.
В салоне находилось всего несколько человек, но я не стала тратить время на разглядывание людей. Гораздо важнее теперь было отыскать зашифрованное место. На билете, вопреки моим ожиданиям никакой математической формулы не оказалось. Зато там был рисунок из переплетающихся в разных направлениях черно-белых линий. Застыв от удивления (ведь я уже приготовилась множить и делить в уме), я с глупым видом продолжала изучать зажатую в руке бумажку. Что это значит? Где здесь написано место? Внизу, словно в насмешку, вполне понятным языком было сказано, что у меня в запасе есть ровно две с половиной минуты, после чего последует штраф, в размере трех баллов. Чертыхнувшись, я растерянно посмотрела на сидящих в салоне людей, но никто из них даже не повернул головы в мою сторону. Чувствуя, как все ближе подступает панику, а в голове громко тикают секунды, я снова обратила взгляд на хаотичное переплетение линий. Что это значит? Какой-то лес из полосок! А время идет ужасающе быстро. Что такое две с половиной минуты? Какие-то сто пятьдесят маленьких секунд! Очень коротких секунд. Мне нужно сейчас же сосредоточиться…. Сейчас же….
Только неимоверной силой воли мне, наконец, удалось отодвинуть страх назад и, сконцентрироваться на рисунке. Поначалу глаза скользили по черным палочкам, цепляясь за каждую в отдельности, останавливаясь на каждой, даже самой мелкой детали. Где же тут скрыт номер сиденья? Постепенно, устав от напряженного всматривания, я окинула картинку целиком, и в этот самый момент мне показалось, что что-то начинает проясняться. Не давая себе думать об убегающих секундах, я расслабила зрение еще сильнее, переместив фокус куда-то за бумажку, и едва не подпрыгнула от ликования. Ну конечно! Это же стереоскопическое изображение! Как только мне удалось поймать правильный угол зрения, не позволяя глазам сфокусироваться, как тут же, словно по волшебству, из палочек и линий на поверхность выплыла цифра «17». Хвала одному моему другу, который несколько лет назад брал меня на выставку подобных картин! Тогда я долго не могла понять, как люди видят предметы на, казалось бы, совершенно абстрактных цветовых полотнах, но со временем научилась расслаблять глазные мышцы и получать удовольствие, видя знакомые очертания там, где по первоначальному мнению их быть просто не могло.
Едва не подпрыгивая от радости, я бегом бросилась к семнадцатому сиденью. Прижав мягкое место к совсем не мягкой обшивке кресла, я облегченно вздохнула.
Сидевшая позади меня женщина чуть слышно произнесла.
— Успела все-таки. Пять секунд у тебя оставалось….
