– Дрейк… скажи мне, все хорошо?
Машина остановилась на светофоре.
– Все замечательно, – его ладонь вновь накрыла мою. – Ни о чем не беспокойся.
Я хотела его. В этом была моя проблема. Хотела с того самого момента, как с утра вернулась в этот город. Его рук, его губ, слов… заверений… чего-то необыкновенного. Может быть, я хотела слишком многого?
Проницательные глаза хитро блеснули:
– Научись не делать поспешных выводов при недостатке информации.
– Ты иногда невыносимо умный…
– Да уж, действительно… – отстраненно ответил он, высматривая что-то на обочине. – Вот, вот это то, что нужно. Ресторан при лучшем отеле города. Сюда и зайдем.
Машина плавно свернула на подземную парковку под самым высоким стеклянным зданием Нордейла.
Бар при ресторане «Ливари» в роскошном отеле Мардо-Гранд, отвечал всем поставленным Дрейком требованиям. Коричневые кожаные диваны вокруг черных круглых столов, приглушенное, несмотря на яркий солнечный полдень за окном, освещение интерьера, весьма ограниченное в этот час количество посетителей и негромкая музыка в стиле «DownTempo-Lounge». Роскошно, со вкусом, изыскано и строго. Над входом не хватало лишь таблички «Места для мега-состоятельных клиентов», но этого и не требовалось. Все читалось по лицам обслуживающего персонала.
Я заняла один из полукруглых мягких диванов, Дрейк расположился напротив. С самого утра он выглядел умопомрачительно – темное пальто поверх белоснежной рубашки и идеально отглаженных брюк темно-серого цвета. Вместо галстука шарф, который сейчас отсутствовал (его, вместе с нашей верхней одеждой при входе в ресторан, услужливый гардеробный аккуратно разместил на плечиках).
Когда заказанные напитки со сложными названиями были доставлены – одним оказался состоящий из множества расположенных в градиентном порядке слоев, красивый коктейль, а вторым – невысокий стакан, наполненный виски высшего сорта, я спросила.
– Я не знаю, о чем ты хочешь поговорить, но это заставляет меня нервничать.
Почему мы здесь, милый? Почему я до сих пор не в твоих объятьях?
Но Дрейк отнюдь не торопился приступать к объяснениям. Взяв в руки стакан, он пригубил напиток, изучая мое лицо. Его взгляд жег, плавил, даже немного давил. Наконец, он поставил стакан на стол и отклонился на спинку дивана.
– Скажи, Ди, что привело тебя обратно в Нордейл?
Ты…
Но такой ответ был слишком простым, слишком очевидным, а сидящий напротив человек, хотел поиграть.
Муррр, поиграем.
Мой коктейль оказался удивительно приятным на вкус – мандариновым, с легкой примесью алкоголя и ванили.
– Ну, как что?… Конечно же, местная архитектура. Дома здесь удивительно красивые, если ты не заметил… А еще развитая аптечная инфраструктура, наличие урн на каждом углу и обилие вечно-зеленых деревьев семейства пихтовых.
– Здесь такие не растут, – мягкая улыбка на губах и странное пленяющее выражение в глазах.
– Тебе просто некогда замечать такие мелочи.
– А ты любишь играть.
– Как и ты.
«О, да, – говорили демонические серо-голубые глаза. – О, да…»
Через секунду насмешливый взгляд снова сделался серьезным, как в былые времена. Я уже успела подзабыть, что такой бывает.
Сейчас начнется…
– Бернарда, я очень серьезно к тебе отношусь. И думаю, к этому времени, ты уже успела понять, какой я.
– Конечно. – Сердце заколотилось глухо, но алкоголь медленно делал свое дело, расплетая нервные узлы в животе. – Ты высокомерный, самоуверенный, жесткий, умеренно циничный, властный…
Дрейк положил между зубами кончик указательного пальца и прикусил его; глаза прищурились.
– …вредный, деспотичный, любящий притворяться холодным и дергать за веревочки Вершитель.
Соблазнительно прикушенный палец теперь подпирал висок. На лоб Дрейка упали несколько прядей.
– Меня такое описание возбуждает.
Меня тоже.
– Есть ли что-то еще, что я упустила?
– Может быть, по мелочи.
Теперь в его глазах тлел огонек, под названием «будь осторожна». Пришлось отпить еще коктейля.
– Хорошо. Раз уж ты настолько хорошо меня изучила, думаю, ты тебе будет не сложно принять решение.
Я молчала, ожидая продолжения.
Он медленно, будто намеренно тестируя мою выносливость, пригубил виски. Опустил стакан, покрутил его в ладонях.
– Видишь ли, я человек старых принципов, многие из которых теперь забыты. Или изжили свое для большинства.
– Каких принципов?
Властный взгляд, ласкающий, но тяжелый.
– Я не позволю себе коснуться тебя, как Женщины, не зная, принадлежишь ли ты мне.
Так вот почему не было ни одного поцелуя… А все прежние случились исключительно по моей инициативе.
Когда Дрейк закончил предложение, частота моего пульса возросла настолько, что пришлось отставить коктейль, чтобы не расплескать – так сильно дрожали руки.
– Теперь, когда ты знаешь, кто я и какой, хочу спросить тебя… согласна ли ты стать моей Женщиной? Признать меня разумом, телом и сердцем своим Мужчиной?
Кровь шумела в ушах так громко, что заглушала мысли.
Вот он… тот самый момент…
Как формально, как официально, как пафосно и как красиво. Как же долго я его ждала, как мечтала о нем и… и как теперь почему-то боялась его же.
В попытке скрыть волнение, отшутилась.
– Мое сознание и сердце уже давно приняли тебя, как единственного Мужчину, а вот тело… Оно, наверное, решит позже. Ведь я всего пару раз тебя поцеловала…
Ох, зря…
Теперь он был на взводе. Огонек «будь осторожна», разгорелся ярче, но голос прозвучал спокойно.
– Поверь мне, я буду рад показать тебе, что будет сложно найти более идеальное физическое сочетание, чем наше с тобой.
Мне нравилось смотреть, как полыхают его глаза – ярко, чувственно, выразительно… Даже воздух вокруг начал подрагивать. Дразнить было приятно, вот только,… наверное, не стоило делать этого прямо сейчас. Это был важный и очень ответственный момент, и моя жалкая шутка стала лишь жалкой попыткой уйти от неожиданно проснувшегося страха.
Господи, я всегда хотела именно этого – связать свою жизнь с сидящим напротив мужчиной, но по-настоящему осознавать, что именно это может означать, начала только теперь. Быть вместе – это не только засыпать и просыпаться вместе, но так же принимать решения, идти на уступки, отыскивать компромиссы. А способен ли на компромиссы Дрейк? Ведь он не обычный мужчина с улицы, не мягкий податливый субъект, не тот, кто придет и легко признает, что был не прав… или же не права я, наделяя его несуществующими качествами из-за собственной боязни сделать шаг навстречу?
