Жюли придвинулась к стене и обхватила обеими руками стакан со светло-коричневой жидкостью. Ее рот был приоткрыт. Послышался сигнал микроволновой печи, затем приглушенный шум.
Джуэл курила.
Наконец микроволновка издала четыре гудка, а спустя пару минут к нашему столику подошел Банко. Он поставил дымящийся, завернутый в целлофан гамбургер на картонной тарелке перед Жюли и вопросительно уставился на нас с Джуэл. Я заказала стакан содовой, Джуэл покачала головой.
Сдвинув вниз целлофан и оглядев внутренность булки, Жюли удовлетворенно кивнула и откусила кусочек. Когда Банко принес мою содовую, я бегло глянула на часы – три двадцать. Мне начинало казаться, что Джуэл никогда не начнет разговор.
– А где ты работаешь, детка? – спросила она у Жюли, словно прочитав мои мысли.
– То там, то тут.
– Я давненько тебя не видела.
– Я болела.
– Теперь чувствуешь себя лучше?
– Гм...
– Работаешь в Мейне?
– В общем-то... м-да.
– А в сорочку перед тем чокнутым все еще наряжаешься?
Джуэл спросила об этом как будто между прочим.
– Перед кем?
Жюли облизала гамбургер, как ребенок мороженое в стаканчике.
– Перед придурком с ножом.
– С ножом?
– Ну, перед тем парнем, который наглаживает своего дружка, когда ты лежишь перед ним в сорочке его мамочки.
Жюли перестала жевать, замерла, ничего не ответив. Ее лицо – серое и гладкое, как шпаклевка, – не выразило никаких эмоций.
Ногти Джуэл стукнули по столу.
– Ну же, милая! Ты наверняка догадалась, о ком я говорю?
Жюли сглотнула, глянула на нас и вновь сосредоточила внимание на гамбургере.
– А зачем он вам?
– Нам просто интересно, болтается ли до сих пор этот тип в нашем районе.
– Кто она такая?
– Темпе Бреннан. Подруга доктора Макаулей. Ты ведь знаешь ее, правильно, дорогая?
– С этим парнем что-то случилось? У него СПИД или гонорея? Почему ты спрашиваешь о нем, Джуэл?
Разговор получался бессмысленным. Если Жюли и отвечала на какие-то из задаваемых ей вопросов, то сбивчиво и уклончиво.
– Нет, детка. Я просто хочу знать, приходит ли он сюда в последнее время.
Жюли бесстрастно взглянула на меня.
– Вы с ней работаете?
– Да, работает, – ответила за меня Джуэл. – Она хочет поговорить с этим сорочечником.
– О чем?
– Задать обычные вопросы, – опять сказала вместо меня Джуэл.
– А она что, глухонемая? Почему все время молчит?
Я приоткрыла было рот, но Джуэл жестом велела мне молчать.
Жюли доела гамбургер с таким видом, будто уже и не помнила обо мне, и один за другим облизала пальцы.
– Так что с этим парнем? Кстати, он о ней тоже упоминал.
Страх мгновенно наводнил каждый участочек всего моего существа.
– О ком упоминал?
Жюли осмотрела меня. Ее рот опять был приоткрыт. Казалось, постоянно держать его закрытым она просто не могла или не желала. Я увидела кусочки пищи, прилипшие к нижним зубам.
– Чем вам помешал этот парень?
– Помешал?
– Это мой единственный постоянный клиент.
– Никто ей не помешал, – опять вмешалась Джуэл. – Она просто хочет задать ему несколько вопросов.
Жюли отхлебнула из своего стакана.
– Что ты имела в виду, когда сказала "он о ней тоже упоминал"? – вновь попыталась выведать я. – О ком этот человек разговаривал с тобой, Жюли?
На ее лице отразилось недоумение, как будто слова, которые она сама произнесла, давно выветрились у нее из головы.
– Так о ком же, Жюли? – устало спросила Джуэл.
– О той старухе, которая постоянно тут пасется, с кольцом в носу и странной прической. – Жюли заправила за ухо прядь жидких волос. – Вообще-то она хорошая. Пару раз покупала мне пончики. Вы ведь ее подруга?
Я не обратила внимания на жест Джуэл, означающий, что мне следует помолчать.
– Что он говорил о ней?
– По-моему, что она его раздражает или что-то в этом духе. Точно не помню. Я никогда не слушаю, что все они болтают. Трахаю их как будто с завязанными глазами и заткнутыми ушами. Так для здоровья полезнее.
– Но ведь этот парень – твой постоянный клиент?
– Вроде того.
– Его ты, наверное, иногда слушаешь?
Джуэл махнула рукой, будто говоря: "Ладно, толкуй с ней сама".
– Почему она задает мне все эти вопросы, Джуэл? – Голос Жюли опять прозвучал по-детски. – Что ей нужно?
– Темпе просто хочет встретиться с этим парнем, вот и все.
– Не знаю, что я буду делать, если его не станет! У него, конечно, не все дома, но он регулярно мне платит, а это главное.
– Понимаю, дорогая.
Жюли поболтала жидкость в стакане и с шумом поставила его на стол. На меня она не смотрела.
– И я буду продолжать его обслуживать, кто бы что ни говорил! Да, он долбанутый, ну и что с того? Мне даже трахать его не приходится. И потом, что я стану делать по четвергам? Запишусь на какие-нибудь курсы? Начну ходить в оперу? Если я перестану с ним работать, кто-нибудь из девочек тут же займет мое место!
Впервые с момента, как мы пришли сюда, она проявила эмоции – по-юношески напускную храбрость, упрямство. Мое сердце замерло от жалости к этой девочке. Но страх за Гэбби взял верх.
– В последние дни ты видела Гэбби? – спросила я как можно более спокойно.
– Что?
– Доктора Макаулей?
Между ее бровей образовались складки, и я вспомнила об овчарке Марго, краткосрочная память которой, кстати говоря, гораздо более развита, чем память этой молоденькой проститутки.
– Старуху с кольцом в носу, – пояснила Джуэл, делая акцент на указателе возраста.
– О! – Жюли на мгновение закрыла рот, но тут же вновь его приоткрыла. – Нет, не видела. Я болела.
"Только не поддавайся панике, Бреннан", – строго сказала я себе.
– Теперь тебе лучше? – спросила я.
Жюли повела плечом.
– Идешь на поправку?
Она кивнула.
– Есть еще хочешь?
– Нет.
– Ты живешь где-то поблизости?
