Спала я беспокойно, время, от времени просыпаясь, мысли разноцветными стеклышками калейдоскопа застывали в четких картинах, а затем снова и снова разлетались в стороны, образуя бессмысленные узоры. И в большинстве этих красочных представлений появлялся мой племянник.
Вот Кит за рулем пикапа пробирается сквозь туннель в лесной чаще. Снова Кит, в руках столько цветов, что его самого почти не видно. Кит на «харлее», за его спиной восседает Саванна Оспрей, со всех сторон их окружают зверского вида байкеры.
В какую-ту минуту до меня донесся гудок системы безопасности. Позже я услышала, как Кит опустошает содержимое желудка, потом звуки смываемой воды в туалете.
В перерывах между эпизодическими появлениями племянника подсознание продолжало неустанно подбрасывать мне варианты музыкального сопровождения. Песня «Властелин танца» повторялась снова и снова. Эта мелодия вела себя как блохи в ковре: те, если уж попали туда, ни за какие коврижки не желали сменить месторасположение.
Танцуй, танцуй, всегда и везде…
Наконец я открыла глаза. Тусклый сумеречный свет слабо лился сквозь края штор. Зарывшись лицом в подушку, я свернулась калачиком.
«Я властелин танца», – пропел он…
В восемь я сдалась. Зачем злиться, подумала я. Подниматься спозаранку вовсе не так уж и мучительно. На самом деле нас выводит из себя тот факт, что мы должны расставаться со сном ни свет ни заря. Но меня ведь никто не вынуждает вставать, я сама так хочу.
Откинув одеяло, я влезла в ту же одежду, в которой провела свой одинокий пятничный вечер с Верди. Вот она, суть «бреннанизма»: если сомневаешься, что готовит тебе насущный день, ходи полуодетой.
Пока в кофейнике заваривался мой любимый кофе «Кона», я выглянула на улицу. Дождь лил не прекращаясь, заставляя блестеть стволы и ветви деревьев, барабаня по кустарникам и кронам и оседая грязными лужами в углублениях между кирпичами, которыми был вымощен внутренний двор. Один лишь крокус выглядел вполне довольным погодой.
Кого я пытаюсь обмануть? Это утро просто создано для того, чтобы допоздна не продирать глаза.
Что ж, ты уже не спишь. Поэтому попробуй найти себе другое занятие.
Я накинула куртку и пробежалась до угла за свежим номером «Газетт». Вернувшись, застала Верди свернувшимся на кресле в столовой в ожидании нашего субботнего ритуала.
Насыпала гору хлопьев, добавила молока и поставила тарелку возле газеты. Налила кофе и уселась, собираясь прочитать все новости. Верди не сводил с меня взгляда, по опыту уже зная, что все не съеденное мной перекочует в его плошку.
Комиссия по правам человека при ООН выразила недовольство политикой правительства Канады в отношении аборигенов.
Танцуй, танцуй…
Партия «Равенство» праздновала свой десятый день рождения.
Я удивилась. Что именно они решили отпраздновать? В последних выборах ни один из их представителей не был избран в Национальное собрание. Слово «равенство» родилось в период языкового застоя, но за последнее десятилетие эта проблема как-то не всплывала, и партия держалась на плаву, как пиявка. Им не помешал бы очередной лингвистический взрыв.
Канал Лашин подвергнут многомиллионному косметическому ремонту. Замечательные новости.
Доливая кофе и ставя перед Верди его молоко, я вспомнила то место, где мы с Китом катались на роликах в прошлое воскресенье. Велосипедная дорожка проходит вдоль канала, представляющего собой пятнадцать километров воды с токсинами и промышленными отходами. Но он не всегда был сточной трубой.
Построенный в 1821 году, чтобы обойти Лашинские пороги и предоставить судам прямой путь из Европы к Великим озерам, прежде канал являлся неотделимой частью экономики города. Нов 1959 году ситуация изменилась, когда открылся морской путь по реке Святого Лаврентия. Устье канала и некоторые водоемы наполнились землей, смещенной в результате строительства метро, и в конечном счете он закрылся для судоходства. Прилегающие районы подверглись запустению. После создания велосипедной дорожки о канале позабыли, и он потихоньку стал приобретать запущенный вид под воздействием целого века промышленного сброса отходов.
Теперь затевались планы по восстановлению юго-западных районов города. Подобно парку Мон-Руаяль, построенному по проекту Фредерика Ло Олмстеда сто двадцать пять лет тому назад, канал являлся основой для восстановления всего этого сектора.
Может, пора задуматься о покупке квартиры в новом районе.
Я снова устроилась за столом и перешла к другой колонке.
КККП пришлось опустошить свой бюджет па сумму порядка двадцати одного миллиона долларов, чтобы покрыть повышение зарплаты. Федеральное правительство выделило только небольшую часть.
Я подумала о «синих воротничках», пикетирующих на улице Ги.
Bonne chance!
[22]
«Экспо» проиграли «Метцу» со счетом 10:3.
Жаль. Может, «Пьяцца» и стоила того девяноста одного миллиона, которые Нью-Йорк вытряс из своего кошелька.
На пятой странице речь шла о выдвижении против Дорси новых обвинений, рядом со статьей о преступлении, связанном с Интернетом. Нового я узнала немного: ему предъявили обвинение в пятницу, ближе к вечеру, затем перевели из Оп-Саут в местную тюрьму в Ривьер-де-Прери.
В десять часов я позвонила в больницу. Мадам Ламанш сообщила, что состояние мужа стабильное, но он по-прежнему в коме. Вежливо поблагодарив меня, она отклонила предложенную помощь. В голосе ее слышалась бесконечная усталость, и я надеялась, что их дочери приехали и помогут ей.
Я разложила одежду и отделила все белые вещи. После чего переоделась в баскетбольные шорты и футболку и зашнуровала кроссовки. Дошла до пересечения улиц Маккей и Сент-Катрин и на лифте поднялась на последний этаж, где располагался спортзал.
Минут двадцать не сходила с беговой дорожки, еще десять посвятила лестничному тренажеру. Следующие полчаса поднимала гирю, а затем ушла. Моя обычная программа. Вошла. Поупражнялась. Вышла. Именно поэтому мне и нравится этот зал. Никакого тебе победоносного сияния высоких технологий. Никаких личных тренеров. Количество спандекса сведено до минимума.
На улице дождь прекратился, и темная завеса туч понемногу рассасывалась. За горами появилась довольно многообещающая полоска голубого неба.
Вернувшись домой, я застала то же сонное царство, которое оставила. Верди спал, переваривая хлопья с молоком, племянник спал, переваривая нечто, о чем я даже и думать не хотела.
Танцуй, танцуй…
Я проверила автоответчик, но панель сообщений не горела. Райан не ответил. Как и на все предыдущие послания.
Ладно, Райан. Отсутствие сообщений было красноречивее всяких слов.
