— Просто пытался помочь.
Райан продолжал напирать. Каплан нервничал, но упорно стоял на своем. Познакомился с Феррисом через Мириам. Иногда подторговывал нелегальным антиквариатом. Согласился выкупить скелет у Ферриса. Перед тем как они должны были встретиться, Ферриса убили. Он этого не делал. Совесть не позволила ему скрыть фото. Короче, повторял одно и то же. Пока что.
27
В половине одиннадцатого мы забрали ткань и кости, найденные в гробнице, и сели в личную машину Фридмана. «Форд-темпо» восемьдесят четвертого года. Сам Фридман остался с Каштаном.
— И что теперь? — спросила я.
— Дадим этому джентльмену время подумать.
— А потом?
— А потом попросим повторить показания.
— Повторение — это хорошо.
— Да, сразу становятся заметны несоответствия.
— И всплывают забытые детали.
— Надо поговорить с матерью Ферриса, — сказал Райан.
— Правильно. Ведь именно она и навела нас на Йосси Лернера и Сильвио Мориссоно, — согласилась я.
Мы направились в Бет-Ханину. Дорога проходила через территорию, принадлежавшую Иордании с 1948 по 1967 год. Джейк с давних пор имеет квартиру в этом районе. Через десять минут мы приблизились к контрольно-пропускному пункту.
Люблю с пользой проводить время. Например, стоять в пробке.
Дорогу разделяла стена, которую, по словам Джейка, выстроили, чтобы отгородить Израиль от остального мира. По обе стороны располагались пиццерии, химчистки, цветочные магазинчики и кондитерские.
Но Израиль есть Израиль. По одну сторону стены жили люди, чей бизнес процветал, по другую — те, чьи дела оставляли желать лучшего. Грустно, подумала я.
Без Фридмана мы с Райаном подверглись проверке. Au contraire. Охранник изучил наши паспорта, посмотрел на значок Райана, нагнулся, заглянул в машину и только после этого пропустил. Сразу после пересечения границы Западного берега мы повернули налево, потом свернули еще раз и выехали на улицу, где жил Джейк.
Драм арендовал верхний этаж маленького оштукатуренного дома у итальянского археолога по имени Антонио Фиорелли. Джейк жил наверху. Фиорелли с семью кошками — внизу.
Мы подошли к ограде и позвонили. Через секунду Джейк открыл ворота. Мы проследовали по дорожке, посыпанной мелким гравием, мимо загонов с козами и клеток с кроликами. Поднялись на второй этаж дома. Навстречу нам выскочили три кошки.
Существует несколько моделей поведения этих домашних животных. Модель «гладь меня, я обожаю лежать, свернувшись калачиком на твоих коленях» — обычно пятнистые черно-рыжие кошки. «Накорми меня, не трогай меня, я сам подойду, если надо» — сиамская порода. «Я наблюдаю за тобой, пока ты спишь» — дикие.
Встретившие нас точно соответствовали третьей категории.
Большую часть квартиры Джейка занимала гигантская гостиная с коричневым кафельным полом. Побеленные стены и своды в форме арок над дверью и окнами. Деревянные шкафы с ящиками отделяли комнату от кухни.
Спальня являла собой крошечную комнатку с неубранной постелью, шкафом и корзиной для грязного белья.
Вся остальная площадь квартиры представляла своего рода рабочий кабинет. В прихожей стоял компьютер, висела карта. Крытая лоджия использовалась как лаборатория. В спальне находились всякие картотеки, записи и каталоги.
Душевное состояние Драма заметно улучшилось с момента нашего последнего телефонного разговора. Он поприветствовал нас, потом живейшим образом обо всем расспросил.
Я выставила на стол пластиковые контейнеры. Джейк открыл и рассмотрел содержимое первого.
— О Боже!
Потом снял крышку со второго контейнера.
— О Боже!!!
Райан посмотрел на меня.
Джейк потянулся к одному из контейнеров с тканью.
— О Боже, — тихо произнес Райан.
Я отвела взгляд. Драм молча уставился на большой кусок ткани.
— Господи. Боже. Мой, — произнес Джейк именно так — с неуместной расстановкой.
Он быстро юркнул в спальню, принес увеличительное стекло и тщательно изучил материю.
— Я сегодня же отнесу это Эсфири Гетц, — сказал он.
Джейк рассматривал ткань целую вечность, затем выпрямился.
— Гетц — эксперт по текстилю в Музее Рокфеллера. Ты изучила кости?
Я отрицательно покачала головой.
— От них мало что осталось.
Джейк снял очки, отошел от стола и сделал приглашающий жест — мол, теперь давай ты.
Я осторожно вынула содержимое банок.
— У тебя есть перчатки?
Драм снова пошел в спальню.
— И захвати пинцет! — крикнула я ему вслед. — А еще — зубочистки.
Он все принес. Затем они с Райаном наблюдали, как я разбирала кости, подписывая каждый фрагмент.
— Сустав пальца. Пяточная кость.
Это я разобрала легко. Все остальные кусочки были размером с мочку уха.
— Локтевая кость, бедро, таз, череп.
— Итак, что ты думаешь? — спросил Джейк, когда я закончила.
— Думаю, не много осталось.
— Мужчина или женщина?
— Да, — ответила я.
— Черт, Темпе! Это серьезно.
Я осмотрела осколок затылочной кости. Задняя часть выступала вперед, но не очень сильно. То же самое можно сказать и о бедренной кости. Единственной частью, оставшейся от таза, был толстый выступ, сросшийся с крестцом. Больше никаких костей, определяющих пол, не сохранилось.
— Я бы сказала, что это мужчина. Но материала для уверенной идентификации недостаточно.
Я подняла и покрутила в руках пяточную кость. В глаза бросилось маленькое круглое отверстие. Джейк заметил мой интерес.
— Что?
Я указала на крошечный туннель на внешней стороне кости.
— Это не естественное отверстие.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Джейк.
— Здесь его не должно быть.
— То есть?
— Это не канал для сосуда или нерва. Кость проткнули. Видишь, края отверстия острые, а не гладкие.
Я положила кусочек на место и протянула Джейку очки. Он нагнулся и принялся рассматривать кость.
— Как ты думаешь, что это? — спросил Райан.
Не успела я ответить, как Драм буквально ринулся в комнату с картой. Захлопали дверцы ящиков и полок. Он вернулся с пачкой скрепленных страниц.
Шлепнув бумаги на стол, Джейк ткнул пальцем в одну из них.
Я посмотрела.
