— А теперь уходи. Уходи скорее, пока охрана не всполошилась, — засуетилась мать. Снова послышался чмокающий звук поцелуя, и я, воспользовавшись моментом, одними губами сказал охране поймать убийцу на улице, ведь тот собирался выпрыгнуть через окно. Напарник Михаила тут же исчез из вида, а Михаил остался в целях моей безопасности.
Как только я услышал, что мамин любовник выпрыгнул из окна, я также, одними губами попросил Михаила остаться ждать меня здесь, а сам, постучав, зашел в комнату матери.
— Привет мам, — как ни в чем не бывало начал я. Она вздрогнула сначала от стука в дверь, потом от моего голоса. Надо было видеть ее лицо, чтобы понять, насколько она не ожидала такого поворота событий.
— Дорогой, — хриплым голосом «поприветствовала» меня она. — Ты что здесь делаешь? — отличный вопрос. Интересно, все матери так обращаются к своим детям, когда те приходят домой? Любопытно узнать, а что она собиралась делать после того, как сыграла бы роль несчастной, убитой горем вдовы? Меня она тоже держала под прицелом? Неужели я тоже стою на очереди? А Ксюшка? Она бы и дочь свою убила? Видимо, сдержать бурлившие эмоции мне не совсем удалось, потому что мать нахмурилась, размышляя явно о чем-то, что ее беспокоило. Ах, да. Любовничек. Думает, успел ли он сбежать? Нет, не успел мам. Прости. Я старался сделать для этого все возможное. Честно.
— Да, был в клубе недалеко от вас, вот и решил заехать. Устал страшно, поэтому и не поехал на свою квартиру, — беззаботно рассказывал я. Мать заметно расслабилась, когда услышала, что я просто-напросто приехал переночевать. Я не мог не заметить, как на какую-то долю секунды на ее лице промелькнула досада. Ну, разумеется, она поняла, что не учла все возможные варианты развития событий в своем гениальном плане. Неожиданно сынок заявился. Мне было больно и в то же время противно смотреть на нее, но я решил еще немного продлить игру.
— А чего ты не идешь спать? — все-таки она чувствовала, что что-то здесь не так. Она смотрела в упор, пытаясь «прочитать» меня. Не выйдет. К счастью, у отца хватило времени, чтобы обучить меня практически всему, что должен уметь делать глава клана. А способностей и желания развивать их у меня было предостаточно.
— Я хотел поговорить с папой. Завтра мы собирались пойти на совет Четырех Кланов*, — вру и не краснею. Чего тянуть, надо ставить вопрос ребром. Мать застыла с окаменевшим лицом, и только глаза ее заметались по комнате желая найти выход из собственной спальни или предмет, который мог бы отвлечь меня от этой темы. — Что такое мам? Тебе плохо? — я старался, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.
— Да, принеси воды, пожалуйста, — вот и нашла лазейку. Не так быстро. Только не после того, как ты убила отца!
— А почему бы тебе самой не сходить за ней? — теперь можно было снять маску, раскрыть карты. Мать раскрыла рот от удивления, а ее глаза стали по пять копеек. Но все же она рассчитывала на эффект неожиданности и метнулась было к окну, как я перехватил ее и скрутил руки за спиной.
— Михаил, — спокойно позвал я мужчину, и тот тут же оказался на моем месте и без видимых на то усилий стал удерживать мать, которая безуспешно пыталась вырваться из его рук.
— Что ты натворила?! — горько спросил я. В ее глазах стояли слезы, но, то были не слезы раскаяния или обиды, а слезы злобы и отчаяния того, что ей не удалось выйти сухой из воды. По законам клана, я, как наследник своего отца, глава клана, мог убить ее за содеянное. И, признаюсь честно, я хотел. О, как я хотел. — ЗА ЧТО?! — проревел я. По моей щеке скатилась слеза. Я оплакивал отца. Самого близкого мне вампира. Вампира, которого я любил больше всех на свете. Отец был для меня всем. Он научил меня всему, что я умею. Он всегда был со мной рядом. Даже войдя во взрослую жизнь и съехав от родителей, мы часто проводили время вместе. Как она могла отнять у меня его? Мать никогда не относилась к нам с сестрой так, как к нам относился отец. Мне и Ксеньке не раз казалось, что она нас не любит. Иногда она была слишком холодна с нами, но мы не могли понять причину этой холодности. Я любил ее. Любил мать, как любой ребенок любит свою маму. Любил ее вопреки всему. Зачем она это сделала? — ЗА ЧТО?! — взревел я вновь, но на этот раз в этом возгласе было больше ненависти, чем боли, что я испытывал.
— Ты ничего не знаешь, сын… — прошипела эта женщина. Как она могла назвать меня своим сыном после того, что я сегодня увидел?! Она мне не мать. Она кто угодно, только не мать.
— Не смей меня так называть! У тебя больше нет сына! — сквозь зубы проговорил я. Ярость застилала мои глаза, но разум не позволял ей накрыть меня целиком. Мне необходимо было узнать все. Узнать, почему эта тварь убила моего отца.
— Кхм, кхм… — послышалось сзади. Я резко обернулся. Кто посмел вмешаться? Посмотрев на вошедших в комнату безумным взглядом, я в который раз за этот вечер испытал сильнейшее потрясение. Четверо ребят из охраны отца держали пойманного «убийцу». Самое страшное, что я узнал его. Этим убийцей оказался лучший друг и советник моего отца, Андрей. Я не мог в это поверить. Как же ни я, ни отец не заметили этого раньше? Как же то, что этот ублюдок втайне встречался с моей ма… матерью, не вышло наружу?
— Дмитрий Валентинович! Это он. Это убийца. Мы схватили его, когда он выпрыгивал из окна этой комнаты, — доложил один из парней.
— Уведите его. Оставьте его в подвале и не спускайте с него глаз! — распорядился я и четверо вампиров вынесли слегка помятого Андрея из спальни. Я медленно развернулся к женщине, которая все еще питала какие-то надежды на освобождение из кольца рук Михаила.
— Я повторяю еще раз. Зачем. Ты. Это. Сделала, — выделяя каждое слово спросил я ее вновь.
— Ты сам спросил. Я расскажу тебе. Я расскажу тебе все, Дмитрий, — пролепетала она. — Но я не думаю, что тебе понравится то, что ты так жаждешь услышать.
— Я сам решу, понравится мне или нет. Это не твое дело! — я снова повысил тон. Смогу ли я когда-либо вновь стать прежним? Я не хочу быть таким. Это не я. Убив отца, эта женщина убила и меня. Она сломала меня. Я закрыл глаза и потер переносицу, стараясь не думать о том, что будет дальше. Нужно было сосредоточиться на том, что мне собралась рассказать мать.
— Этого тебе никто никогда не рассказывал, Дмитрий, — выдохнула она, все еще находясь в хватке сильных рук Михаила. Я не волновался о том, что этот человек может услышать то, что совершенно не предназначалось для его ушей. Я просто морально не мог остаться один на один с той, которая меня родила. Не важно, что она расскажет сейчас, Михаил мой подданный и все, что будет происходить в этой комнате останется между нами. — Когда твоему отцу стукнуло 150, он впервые по-настоящему влюбился. По крайней мере, это мне он так сказал. Влюбился в прекрасную вампирку из интеллигентной семьи. Она была из его клана, поэтому он имел полное право заставить ее стать его женой. К тому же быть женой мастера всегда было почетно, и девушка согласилась. Я вышла за него, конечно, не по любви. Мой отец сыграл не последнюю роль в этом решении. Оно далось мне нелегко. Я была так молода! — тут мать заплакала. Заплакала по-настоящему, горько. Но мне было плевать на ее чувства. Она убийца. Жалеть убийцу — значит дать ему в руки нож и спокойно наблюдать за тем, как этот нож он вонзит тебе в сердце. — Я не хотела становиться чьей-то женой, чьей-то собственностью, тем более собственностью главы клана, которому закон не писан, который сделал бы со мной все, что угодно и никто бы и слова ему поперек не сказал. Я так хотела еще пожить свободной жизнью! Замужество не входило в мои планы, во всяком случае, на ближайшие 500 лет! Я возненавидела его. Возненавидела просто за то, что он украл мои бесценные годы.
