— А, привет, Рейвенскрофт.
— Куда ты подевался утром?
Джеймс протянул ему газеты, которые привез из города.
— Я ездил наводить справки о нашей мисс Трент.
— Она не наша мисс Тр…
— Прости, — с кислой улыбкой перебил Джеймс, — о твоей мисс Трент Каролина сделала обиженное лицо.
— Я не…
— Глупый разговор, — прервал его Блейк.
— И я так думаю, — согласилась Каролина. Потом указала на заметку о ней и сказала:
— Смотрите, что привез маркиз.
— Мне казалось, я говорил тебе, чтобы ты звала меня Джеймс — Маркиз звучит отлично, — возразил Блейк. — А что в этой чертовой заметке?
Джеймс протянул ему газету.
— Она здесь совсем не похожа.
— Ты уверен? — ангельским голосом спросил Джеймс.
— Конечно. Любой дурак заметит, что глаза нарисованы слишком близко друг к другу, и рот не такой. Если художник действительно хотел сделать похожий портрет, он должен был изобразить ее с улыбкой на лице.
— Вы так думаете? — с восторгом спросила Каролина.
Блейк нахмурился, явно сердясь на самого себя.
— Можно не беспокоиться, что тебя разыщут по этому рисунку. Кроме того, никто не знает, что ты здесь. Да и кому волноваться? Здесь не сказано ни слова о награде.
— Никакого вознаграждения? — воскликнула Каролина. — Ах он, старый скупер…
Джеймс громко расхохотался, и даже Блейк, хоть и злился, не смог скрыть улыбки.
— Нет, мне совершенно все равно, — заявила она, — что он не предложил вознаграждения. Я даже этому рада.
Здесь я чувствую себя гораздо счастливее, чем когда-либо со своими опекунами.
— И я бы чувствовал себя неплохо, — сухо заметил Блейк, — если бы Перривик и миссис Майкл обращались со мной так же, как с тобой.
Каролина повернулась к Блейку, и на ее лице появилась ехидная улыбка. Искушение сказать колкость было столь сильно, что она не смогла ему противостоять.
— Видимо, это зависит от человека.
Блейк начал было что-то говорить, но замолк и рассмеялся, а Каролина внезапно почувствовала себя счастливой оттого, что заставила этого мужчину смеяться. Она нуждалась в нем, в его защите, нуждалась в укрытии, которым стал ей этот дом. — Но что-то подсказывало ей, что и Блейк Рейвенскрофт тоже чуточку в ней нуждается.
В его душе зияла рана, может быть, более глубокая, чем в ее. Она улыбнулась ему и тихо сказала:
— Жаль, что вы редко смеетесь.
— Ты уже это говорила, — буркнул он.
— И была права. — Каролина от волнения всплеснула руками. — Возможно, я во многом ошибаюсь, но здесь я права. Ни один человек не может жить без улыбки так долго, как вы.
— Откуда ты это знаешь?
— Что человек не может жить без улыбки или что вы давно не смеялись?
— И то и другое.
Она на мгновение задумалась и сказала:
— Что касается вас, то я могу сказать только то, что уже сказала. Когда вы смеетесь, у вас такой удивленный вид, словно вы не верите, что можете быть счастливым.
Глаза Блейка изумленно расширились, и он машинально прошептал:
— Да.
— А что касается другого вашего вопроса… — Печальная, задумчивая улыбка появилась на лице Каролины. Она помолчала, подбирая подходящие слова. — Я знаю, как тяжело переживать душевную боль.
— Правда?
— И я знаю, что вам придется научиться смеяться и вновь обрести покой. Я обрела его… — Она покраснела. — Впрочем, это не важно.
— Нет, важно, — решительно произнес Блейк. — Расскажи мне.
Каролина неуверенно оглянулась.
— Что случилось с маркизом? Похоже, он опять исчез.
Блейк не обратил внимания на ее слова. У Джеймса был талант исчезать, если в этом возникала необходимость.
— Расскажи, — повторил он.
Каролина отвела взгляд, не понимая, почему ей так хочется излить душу перед этим человеком.
— Я нашла покой в ночном небе. Этому научила меня мать. Всего лишь простая уловка, но… — Она посмотрела ему в глаза. — Я, наверное, кажусь вам глупой.
— Нет, — ответил Блейк, чувствуя, как какое-то странное тепло окутывает его. — Мне кажется, это самая умная вещь из тех, что я слышал за последние годы.
Глава 9
Ут-раж-ный (прилагательное). Выдающийся в плохом смысле; вопиющий, отвратительный.
Мой рот часто произносит утражные слова, которые не следует употреблять в приличном обществе.
Из личного словаря Каролины Трент
На следующий день лодыжка у Каролины болела гораздо меньше, но ей все еще требовалась палочка для ходьбы. О том, чтобы завершить начатое в библиотеке, не могло быть и речи — она и без книг еле передвигалась. Бог знает, что она еще натворит, если примется за дело с распухшей ногой.
Накануне за ужином Джеймс обмолвился, что она могла бы нарисовать план комнат в Пруитт-Холле. Когда она спросила об этом Блейка, который во время еды не проронил ни слова, он утвердительно хмыкнул. Сгорая от нетерпения поскорее выполнить просьбу своих хозяев, она села за стол в голубой комнате и принялась рисовать.
Вычертить план, однако, оказалось труднее, чем она предполагала, и вскоре пол в комнате покрылся скомканной бумагой. Потратив полчаса на безуспешные попытки нарисовать чертежи, она в сердцах воскликнула:
— Теперь я буду уважать и ценить архитекторов!
— Прости, что?
Каролина смущенно подняла голову. В дверях стоял Блейк, и Каролина не могла с уверенностью сказать, забавляется он или злится.
— Я разговаривала сама с собой, — запинаясь, произнесла она.
Он улыбнулся, и Каролина с облегчением решила, что он забавляется.
— Я догадался, — сказал Блейк. — Кажется, что-то насчет архитекторов.
— Я пыталась нарисовать план Пруитт-Холла для вас и маркиза, — пояснила она, — но у меня не получается.
Он подошел к столу и посмотрел ей через плечо на очередной рисунок.
— В чем проблема?
— По-моему, мне не удается правильно передать размеры комнат. Я.., я… — Она проглотила подступивший к горлу комок. Блейк стоял так близко, что его запах всколыхнул в ней воспоминание о поцелуе. От него пахло сандалом, мятой и еще чем-то, что она не могла определить.
— Ну? — напомнил Блейк.
— Я , ах.., видите ли, очень трудно передать форму и размер комнат одновременно. — Она указала на чертеж. — Я начала с комнат западного крыла, но мне кажется, что я ошиблась, потому что…
