— Ривердейл!
Он пожал плечами.
— Это правда. Мне действительно нравится Каролина, и если мне придется жениться на ней из-за того, что Блейк боится сделать это сам, — что ж, да будет так. По правде говоря, могло быть и хуже.
— Ну и дела, — вздохнула Пенелопа.
— Не беспокойся. Блейк сделает ей предложение, — уверенно сказал Джеймс. — Он не вынесет, если Каролина выйдет замуж за меня.
— Надеюсь, ты окажешься прав. — Пенелопа вздохнула и откинулась на спинку кресла. — Видит Бог, я просто хочу, чтобы он был счастлив. Неужели я прошу слишком многого?
* * *
Каролина стояла за дверью, открыв от удивления рот. Она думала, что испытала всю глубину унижения, когда Пенелопа потребовала, чтобы кто-нибудь — все равно кто! — женился на ней. Но это…
Она подавила рыдания. Унижение можно пережить и в конце концов вернуть себе душевное равновесие. Но сейчас она чувствовала нечто совсем иное. Что-то внутри ее умирало, и Каролина не была уверена, сердце это или душа.
Да это и не важно, подумала она, вернувшись в свою комнату. Важно только то, что она страдает, и эта боль останется с ней теперь на всю жизнь.
Через два часа Каролина все-таки сумела привести себя в порядок. Холодные компрессы сделали свое дело, и припухлость вокруг глаз немного уменьшилась, а несколько глубоких вдохов помогли справиться с дрожью в голосе. К сожалению, она ничего не могла поделать с выражением глаз.
Она спустилась по лестнице и приготовилась встретиться с Джеймсом и Пенелопой, чьи голоса доносились из гостиной. Каролина была рада услышать, что они перешли на другие темы.
Когда она вошла в комнату, они обсуждали театр. Увидев ее, Джеймс вскочил на ноги.
— Можно войти? — спросила Каролина.
— Конечно, — ответила Пенелопа. — Иди сюда и садись рядом со мной.
Каролина покачала головой.
— Спасибо, я лучше постою.
— Как хочешь.
— Вы не знаете, где Блейк? — спросила она. — Я не хотела бы повторять то, что собираюсь сказать, еще раз.
— Я здесь.
Каролина обернулась. Блейк стоял в дверях. Он выглядел усталым, но на щеках играл румянец, и она подумала, что он, должно быть, выходил из дома.
— Хорошо. Я хотела бы кое-что объявить, если вы позволите.
— Пожалуйста, — сказал Блейк.
Каролина пристально посмотрела на каждого из присутствующих и наконец произнесла:
— Мне не нужен муж. Мне не нужен муж, которому не нужна жена. Единственное, чего бы я хотела, — это остаться здесь до тех пор, пока мне не исполнится двадцать один год.
— Но, Каролина! — воскликнула Пенелопа. — Эти джентльмены скомпрометировали тебя. Ты должна позволить одному из них исправить эту оплошность.
Каролина проглотила подступивший к горлу комок. Она не была избалована жизнью, но все же у нее была своя гордость, и она не позволит Блейку Рейвенскрофту унизить ее больше, чем он это уже сделал. Она посмотрела ему прямо в глаза и произнесла:
— Леди Фэруич, эти джентльмены не сделали ничего такого, что могло бы меня скомпрометировать.
— Ничего? — спросил Блейк.
Каролина с удивлением посмотрела на него. Какого черта он это говорит, если никогда не собирается жениться?
— Ничего, что имело бы значение, — резко произнесла она.
Их глаза встретились, и Блейк понял, что она имеет в виду произошедшее между ними на пляже.
Только Каролина знала, что лжет. Время, проведенное с Блейком, было для нее бесценным. Каждая минута каждой встречи навсегда отпечатывалась в ее сердце.
Каролина проглотила слезы. Скоро она уедет, и у нее останутся одни только воспоминания. Не будет человека, сжимавшего ее в объятиях, друзей, которые подшучивали над ней, особняка на побережье, ставшего для нее за несколько недель родным домом.
Но больше всего ей будет не хватать улыбки Блейка. Он так редко улыбался, но когда это случалось… А когда он по-настоящему смеялся, ей хотелось петь от радости.
Сейчас он не улыбался. Выражение его лица было жестким, и он смотрел на нее так, словно ждал помощи. Каролина знала, что если сию же минуту не покинет комнату, то будет выглядеть последней дурой.
— Простите, — быстро произнесла она и поспешила к двери.
— Ты не можешь уйти сейчас! — воскликнула Пенелопа, вскакивая с дивана.
— Я все сказала, — не оборачиваясь, ответила Каролина.
— Но куда ты направляешься?
— На улицу.
— Каролина!
Это был голос Блейка, и от его звука на глаза Каролины навернулись слезы.
— Что? — выдавила она. Может, это прозвучало грубо, но на большее она была не способна.
— Там темно. Или ты не заметила?
— Я хочу посмотреть на звезды.
Она услышала его шаги, потом ощутила его руку на своем плече. Он увлек ее прочь от двери.
— Небо затянуто облаками, — сказал Блейк, и его голос был на удивление ласковым. — Ты не увидишь никаких звезд.
Она все равно не обернулась.
— Я знаю, что они там. Только это имеет значение.
* * *
Каролина выбежала из комнаты, и Блейк прикрыл глаза, не в силах посмотреть ей вслед.
— Видишь, что ты наделал, — услышал он голос Пенелопы. — Разбил бедной девочке сердце.
Он ничего не ответил, не зная — черт, не желая знать! — были ли слова его сестры правдой. Если он разбил ей сердце, то он настоящий мерзавец. А если это не так, то получается, что он безразличен Каролине и их единственная ночь страсти ничего для нее не значила.
И эта мысль была невыносимой.
Он не хотел думать о том, какие чувства испытывает к Каролине. Если он пойдет по этому пути, то единственным словом, ожидающим его в конце, будет любовь.
Блейк открыл глаза и увидел на лице Ривердейла явное неодобрение.
— Ты осел, Рейвенскрофт, — сказал Джеймс. — Блейк не ответил. — Марабелл мертва, — прошептал Джеймс.
Блейк повернулся к нему с такой яростью, что Пенелопа вздрогнула.
— Не упоминай ее имени! — сказал он угрожающим голосом. — Для нее нет места в этом разговоре!
— Вот именно, — парировал Джеймс. — Она умерла, и ты не можешь оплакивать ее вечно.
— Ты ничего не понимаешь, — вздохнул Блейк, качая толовой. — Ты не понимаешь, что значит любить.
— А ты знаешь это слишком хорошо, — тихо проговорил Джеймс. — Ты это уже узнал.
— Блейк, — мягко сказала Пенелопа, кладя руку ему на плечо. — Я знаю, что ты любил се. Мы все ее любили. Но Марабелл не хотела бы, чтобы ты прожил свою жизнь отшельником. Ты сейчас как пустая оболочка. Ты похоронил свою душу вместе с ней.
