Книга Блистательный маркиз, страница 60. Автор книги Джулия Куин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Блистательный маркиз»

Cтраница 60

Элизабет повернулась лицом к нему. Глаза ее влажно блестели, поражая своим фиалковым оттенком.

— Я злилась, слушая, как его превозносят. И хотя я скрыла факт его самоубийства, мне хотелось сказать им, что он трус, оставивший меня расхлебывать последствия своего поступка. Мне хотелось встряхнуть их и трясти до тех пор, пока они не перестанут повторять, каким замечательным он был отцом.

Потому что он никогда им не был. — В ее тихом голосе зазвучали яростные нотки. — Он не был хорошим отцом! Мы были для него обузой. Ему нужна была только мама. А нас он никогда не хотел.

— Мне так жаль, — прошептал Джеймс, взяв ее за руку.

— Вы здесь ни при чем.

Он улыбнулся, надеясь вызвать ответную улыбку:

— Знаю, но мне все равно очень жаль.

Ее губы дрогнули — почти улыбка, хотя и не совсем.

— Какая ирония, не правда ли? Любовь ведь считается благом, да?

— Любовь действительно благо, Элизабет. — Он искренне в это верил. Более чем когда бы то ни было.

Она покачала головой:

— Мои родители слишком сильно любили друг друга. На нас просто не оставалось времени. А когда мама умерла, мы не смогли заменить ему ее.

— В этом нет вашей вины, — сказал Джеймс, завораживая ее своим пристальным взглядом. — У любви нет предела. Если сердце вашего отца не смогло вместить всю его семью, причиной тому его недостатки, а не ваши. Будь он другим человеком, он бы понял, что его дети — это продолжение его любви к вашей матери. И у него хватило бы сил жить дальше без нее.

Элизабет задумалась над его словами, чувствуя, как они медленно проникают в ее сердце. Она понимала, что он прав, что поступок отца явился результатом его слабости, а не ее. Однако не могла принять этого и смириться. Она подняла глаза на Джеймса, во взгляде которого светилось больше тепла и понимания, чем она когда-либо встречала.

— Наверное, ваши родители очень любили друг друга, — мягко сказала она.

Джеймс несколько отпрянул с удивленным видом.

— Мои родители… — медленно произнес он. — Это не был брак по любви.

— О! — вымолвила она. — Может, это к лучшему. Ведь мои родители…

— Поступок вашего отца, — перебил ее Джеймс, — был ошибкой, проявлением слабости и трусости. Тогда как поступок моего отца…

При виде боли в его темных глазах Элизабет стиснула его руки.

— Своим поступком мой отец, — свирепо повторил он, — заслужил себе место в аду.

Элизабет ощутила сухость во рту.

— Что сделал ваш отец?

Последовала долгая пауза, прежде чем Джеймс наконец произнес очень странным тоном:

— Мне было шесть, когда умерла моя мать.

Элизабет выжидающе молчала.

— Мне сказали, что она упала с лестницы. Сломала себе шею. Ужасная трагедия, как они говорили.

— О нет! — невольно вырвалось у Элизабет.

Джеймс резко повернул голову и посмотрел ей в лицо.

— Она всегда пыталась убедить меня в своей неуклюжести, но я видел, как она танцует. У нее была привычка вальсировать без партнера в музыкальной комнате, напевая вполголоса. Она была самой красивой и грациозной женщиной из всех, кого я знал. Иногда она подхватывала меня на руки и кружилась, усадив меня себе на бедро.

Элизабет попыталась утешить его улыбкой:

— Как я с Лукасом.

Джеймс покачал головой:

— Она не была неловкой. Не было случая, чтобы она наткнулась на что-нибудь или уронила свечу. Он бил ее. Он бил ее каждый проклятый день.

Проглотив подступивший к горлу комок, Элизабет прикусила нижнюю губу. Внезапно неукротимая ярость, с которой он обрушился на Фелпорта, приобрела новый смысл. Этой ярости было больше двух десятилетий. И она слишком долго кипела в его душе.

— А вас… он бил вас? — прошептала она. Он слегка качнул головой:

— Никогда. Я был его наследником. Он постоянно напоминал ей, что она выполнила свое назначение, обеспечив ere наследником. Ведь она была всего лишь его женой, тогда как я был его плотью и кровью.

Озноб прокатился по спине Элизабет. Она поняла, что он цитирует слова, которые не раз слышал.

— К тому же он использовал меня, — продолжил Джеймс. Глаза его потускнели, большие сильные руки дрожали. — Он использовал меня, чтобы лишний раз придраться к ней. Ему, видите ли, не нравились ее методы воспитания. Он приходил в ярость, когда она обнимала или утешала меня. Стоило ей приласкать меня, как он начинал орать, что она превратит меня в слабака.

— О Джеймс! — Элизабет протянула руку и погладила его по волосам. Она просто не могла удержаться. Она никогда не видела, чтобы кто-то так нуждался в человеческом участии.

— И я научился не плакать. — Он безнадежно покачал головой. — А спустя некоторое время стал уклоняться от ее объятий. Я надеялся, что тогда у него не будет причин избивать ее.

— Но он не перестал, правда?

— Нет. Всегда находился повод поставить ее на место. И в конечном итоге… — Дыхание с прерывистым шумом вырвалось из его груди. — В конечном итоге он решил, что ее место у подножия лестницы.

Что-то обожгло щеки Элизабет, и она поняла, что плачет.

— Что стало с вами потом?

— Это, — ответил Джеймс окрепшим голосом, — возможно, единственное светлое пятно во всей истории. Явилась моя тетка, сестра моей матери, и практически выкрала меня. Думаю, она давно подозревала, что матери приходилось несладко, но и представить себе не могла, что все так ужасно. Спустя годы она сказала мне, что была бы проклята навеки, если бы позволила моему отцу погубить еще и меня.

— Вы полагаете, он был на это способен?

— Не знаю. Я все-таки представлял некоторую ценность в качестве его единственного наследника. Но он не мог жить, не издеваясь над кем-то, а когда не стало мамы… — Он пожал плечами.

— Должно быть, ваша тетка — незаурядная женщина.

Он посмотрел на нее, более всего желая рассказать ей правду, но не мог себе этого позволить. Пока.

— Да, — сказал он севшим от эмоций голосом. — Она спасла меня. Это так же верно, как если бы она вынесла ребенка из горящего здания.

Элизабет коснулась его щеки.

— Видимо, она все-таки научила вас радоваться жизни.

— Она не оставляла попыток потискать меня, — сказал он. — В течение первого года я всячески уклонялся от проявлений ее любви. Боялся, что если она обнимет меня, то дядя изобьет ее. — С сердитым смешком он взъерошил волосы. — Можете себе такое представить?

— Что еще вы могли подумать? — тихо спросила Элизабет. — Ваш отец был единственным мужчиной, которого вы знали.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация