— Конечно. Это дневник?
— В некотором смысле. Это мой личный словарь. Когда я сталкиваюсь с незнакомым словом, мне хочется записать его вместе с толкованием. Но весь фокус в том, чтобы использовать его в соответствующем контексте, иначе я непременно забуду.
— Как интересно, — произнесла Элизабет. — Надо бы попробовать.
Кэролайн кивнула:
— Вчера, к примеру, я писала о вас.
— Правда?
Кэролайн снова кивнула:
— Это на последней странице. То есть на последней исписанной странице. Можете прочитать. Я не против.
Элизабет полистала страницы, пока не добралась до последней. На ней было написано:
Непреклонный (прилагательное): неумолимый, непримиримый, безжалостный.
Боюсь, Джеймс окажется непреклонным в своем стремлении добиться мисс Хочкис.
— Я тоже этого боюсь, — пробормотала Элизабет.
— Вообще-то я употребила «боюсь» ради красного словца, — поспешила объяснить Кэролайн. — Разумеется, я этого нисколько не боюсь. По правде говоря, мне следовало написать: я надеюсь, что Джеймс окажется непреклонным.
Элизабет посмотрела на свою новую подругу и подавила стон.
— Пожалуй, нам лучше вернуться.
— Хорошо, но я хотела бы подчеркнуть еще один момент…
— Если это касается Джеймса, то лучше не надо.
— Касается, но обещаю вам, что в последний раз. Видите ли… — Кэролайн запнулась, застенчиво улыбнулась и сообщила:
— Я всегда так делаю, когда хочу оттянуть время.
Элизабет указала в сторону дороги, и они двинулись к дому.
— Уверена, вы сейчас скажете, что Джеймс замечательный и…
— И напрасно, — перебила ее Кэролайн. — Он совершенно невыносим, но вам придется поверить мне на слово: он прекрасный человек.
— С которым невозможно жить?
— Нет, без которого невозможно жить. И если вы его любите…
— Не люблю.
— Любите. Я вижу это по вашим глазам.
— Не люблю!
Кэролайн отмахнулась от ее возражений.
— Любите. Просто еще не поняли этого.
— Кэролайн!
— Я всего лишь пытаюсь сказать, что хотя Джеймс и совершил чудовищный поступок, утаив от вас свое настоящее имя, у него были на то свои причины и ни одна из них не имела целью унизить вас. Конечно, — добавила Кэролайн, сочувственно кивнув, — мне легко говорить, ведь я не брала уроки ухаживания за маркизом у самого маркиза…
Элизабет вздрогнула.
— Тем не менее я уверена, что его намерения были благородными. И когда вы справитесь со своим гневом, совершенно обоснованным и справедливым, — Кэролайн посмотрела на Элизабет, чтобы убедиться, что это уточнение не прошло мимо ее ушей, — вы поймете, что будете без него несчастны всю оставшуюся жизнь.
Как Элизабет ни пыталась отмахнуться от ее слов, у нее возникло гнетущее чувство, что они довольно точно отражают положение вещей.
— Не говоря уже о том, — радостно продолжила Кэролайн, — как несчастна буду я, лишившись вашего общества. Я не знаю ни одной женщины моего возраста, кроме сестры Блейка, а она уехала в Вест-Индию с мужем.
Элизабет не могла не улыбнуться, а от необходимости отвечать ее спасло то, что дверь коттеджа оказалась открытой. Повернувшись к Кэролайн, она спросила:
— Мы ведь закрыли за собой дверь?
— По-моему, да.
И тут они услышали грохот, словно ударили палкой по полу.
За ним последовало громогласное требование чаю. И определенно кошачье мяуканье.
— О нет! — простонала Элизабет. — Леди Дэнбери.
Глава 20
Леди Дэнбери редко выбиралась из дома без своего кота.
К сожалению, Малкольма не прельщала жизнь вне Дэнбери-Хауса. Он, конечно, совершал отдельные вылазки на конюшню, нагоняя ужас на отъевшихся мышей, но поскольку Малкольм вырос среди аристократов, то считал себя одним из них и не испытывал особого удовольствия, когда его вырывали из привычной роскоши.
Джейн и Лукас, как зачарованные, наблюдали за котом, выражавшим свое возмущение скорбным мяуканьем, повторявшимся каждые две минуты. Регулярность, с которой он предавался этому занятию, была бы еще более впечатляющей, если бы не душераздирающие звуки, которые он при этом издавал.
— Мяу!
— Что это за звук? — спросила Кэролайн. Бум!
— Стук или мяуканье? — уточнила Элизабет, прижав ладонь ко лбу.
— Мяу!
— И то и другое. Бум!
Выждав, пока Малкольм снова подал голос, Элизабет ответила:
— Это кот леди Дэнбери, а это, — она помедлила, пока не раздался очередной удар трости, — это сама леди Дэнбери.
Прежде чем Кэролайн успела как-то отреагировать, они услышали топот ног; кто-то вихрем пронесся по дому.
— А это, по всей видимости, — сухо заметила Элизабет, — моя сестра Сьюзен занялась чаем для леди Дэнбери.
— Я еще не встречалась с леди Дэнбери, — сказала Кэролайн.
Элизабет схватила ее за руку и потащила за собой.
— В таком случае вам предстоит нечто незабываемое.
— Элизабет! — загремела графиня из соседней комнаты. — Я все слышу!
— У нее отличный слух, — пробормотала Элизабет.
— И это я тоже слышала!
Элизабет приподняла брови и, повернувшись к Кэролайн, произнесла одними губами:
— Вот видите?
Кэролайн открыла рот для ответа, но, спохватившись, бросила испуганный взгляд в сторону гостиной. Взяв из рук Элизабет свою записную книжку, она схватила с письменного стола в холле перо и нацарапала: «Я ее боюсь».
Элизабет понимающе кивнула:
— Как и большинство людей.
— Элизабет!
— Мяу!..
Элизабет покачала головой:
— Не могу поверить, что она притащила с собой кота.
— Элизабет!!!
— Думаю, вам лучше войти и встретиться с ней, — прошептала Кэролайн.
Элизабет вздохнула и как можно медленнее двинулась в сторону гостиной. У леди Дэнбери наверняка есть собственное мнение об унизительных событиях минувшего вечера, и Элизабет придется смиренно выслушать его. Что ж, в качестве утешения она захватит с собой Кэролайн.
— Я подожду здесь, — шепнула Кэролайн.
— Ну уж нет! — отрезала Элизабет. — Я слушала ваши нотации, и будет только справедливо, если вы послушаете ее.
