Затем он нашел адресованную ему записку Блейка аналогичного содержания.
И в довершение ко всему в холле Дэнбери-Хауса его перехватил дворецкий и сообщил, что графиня также отбыла в коттедж Хочкисов.
Судя по всему, из всех домочадцев только чертов котище избежал повальной тяги к путешествиям.
— Элизабет! — заорал Джеймс, молотя кулаком по добротной и на редкость прочной двери. — Сейчас же впустите меня, иначе…
Дверь внезапно распахнулась. Джеймс никого не увидел, пока не перевел взгляд ниже. На пороге стояла малышка Джейн Хочкис и лучезарно улыбалась.
— Добрый день, мистер Сидонс, — прощебетала она, протягивая руку. — Я учусь вальсировать.
Джеймс неохотно смирился с тем фактом, что нельзя проскочить мимо девятилетней девочки и жить дальше в согласии со своей совестью.
— Мисс Джейн, — отозвался он. — Приятно видеть вас снова.
Она пошевелила пальчиками. Джеймс растерянно моргнул. Джейн снова пошевелила пальцами.
— Ах да! — поспешно сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать ей ручку. Очевидно, раз уж ты имел глупость поцеловать руку девятилетней девочке, тебе придется делать это, пока она не выйдет из детского возраста.
— Прекрасная погода, не правда ли? — произнесла Джейн, подражая взрослым интонациям.
— Да, я… — Он умолк и заглянул ей через плечо, пытаясь понять, что вызвало такой переполох в гостиной. Тетка что-то громогласно вещала, Лукас вопил, а затем через холл стремглав пронеслась Сьюзен и скрылась в кухне.
— Вот он! — раздался ее крик.
И тут, к несказанному удивлению Джеймса, из кухни выскочил пушистый комок и, протрусив по холлу, прошествовал в гостиную.
Дьявол! Даже проклятый кот умудрился его опередить!
— Джейн, — сказал он, проявив, как ему казалось, чудеса выдержки, — мне очень нужно поговорить с твоей сестрой.
— Со Сьюзен?
— Нет, с Элизабет, — четко проговорил он.
— А… Она в гостиной. Но должна вас предупредить… — Джейн игриво склонила головку набок, — что она очень занята. У нас сегодня полно гостей.
— Знаю, — буркнул Джеймс, ожидая, пока она посторонится и освободит путь в гостиную.
— Мяу!
— До чего же невоспитанный кот, — чопорно заметила Джейн, даже и не думая сходить с места теперь, когда она нашла тему для разговора. — Представляете, вот так и промяукал весь день.
Джеймс заметил, что его руки сжались в кулаки от нетерпения.
— Неужели? — поинтересовался он, проявив всю учтивость, на которую был способен. Позволь он своим чувствам проявиться в голосе, малышка бы с воплем умчалась прочь.
Только вряд ли он найдет путь к сердцу Элизабет, если доведет до слез ее сестру.
Джейн важно кивнула:
— Ужасный кот.
— Джейн, — сказал он, присев на корточки, — могу я поговорить с Элизабет прямо сейчас?
Девочка шагнула в сторону.
— Конечно. Что же вы сразу не сказали?
Джеймс воздержался от комментариев. Вместо этого он поблагодарил Джейн, еще раз поцеловал ей ручку и вошел в гостиную, где, к величайшему своему изумлению, обнаружил Элизабет на четвереньках.
— Малкольм, — прошипела Элизабет, — сейчас же вылезай из-под шкафа!
Малкольм фыркнул.
— Вылезай, зверюга ты несчастная!
— Не смей называть моего кота несчастной зверюгой! — гаркнула леди Дэнбери.
Элизабет вытянула руку, пытаясь схватить непокорный комочек меха. В ответ кот махнул лапой с выпущенными когтями.
— Леди Дэнбери, — объявила Элизабет, не поднимая головы, — ваш кот — чудовище.
— Не будь смешной! Малкольм — добрейшее животное, и ты это прекрасно знаешь.
— Малкольм, — проворчала Элизабет, — это порождение дьявола.
— Элизабет Хочкис!
— Это правда.
— На прошлой неделе ты говорила, что он замечательный кот.
— На прошлой неделе он вел себя прилично по отношению ко мне. Насколько я помню, вы даже назвали его предателем.
Леди Дэнбери презрительно фыркнула, наблюдая за попытками Элизабет вытащить кота.
— Представляю, в каком он состоянии после того, как эти гадкие дети гоняли его по всему дому.
Вот, значит, как! Элизабет вскочила на ноги и устремила убийственный взгляд на графиню.
— Никто, кроме меня, не имеет права называть Лукаса и Джейн гадкими детьми!
Молчание, последовавшее за этим, не было абсолютным. Блейк сдавленно хихикал, прикрываясь ладонью, а леди Дэнбери издавала нечленораздельные звуки, хлопая глазами так усердно, что Элизабет могла поклясться, что слышит стук ее ресниц.
Но чего она не ожидала, так это приветливых аплодисментов, раздавшихся за ее спиной. Элизабет медленно повернулась лицом к двери.
Джеймс. Он стоял на пороге с приклеенной к губам полуулыбкой, приподняв бровь. Склонив набок голову, он обратился к тетке:
— Не припомню, чтобы кто-нибудь говорил с вами в подобном тоне, дорогая тетушка.
— Кроме тебя! — огрызнулась графиня. Сообразив, что он только что назвал ее «тетушкой», она снова разразилась нечленораздельным бормотанием, дергая головой в сторону Элизабет.
— Все нормально, — сказал Джеймс. — Она все знает.
— С каких это пор?
— Со вчерашнего дня.
Леди Дэнбери повернулась к Элизабет и рявкнула:
— Почему ты ничего мне не сказала?
— Вы не спрашивали! — Элизабет взглянула на Джеймса и прошипела:
— И давно вы здесь стоите?
— Я видел, как вы ползали под шкафом, если вас это интересует.
Элизабет подавила всхлип. Ей удалось перехватить Джейн и попросить ее задержать Джеймса. Она надеялась, что он пробудет в холле достаточно долго, чтобы она успела вернуть леди Дэнбери ее осатаневшего кота.
Ей вовсе не хотелось, чтобы первым, что увидит Джеймс после вчерашней катастрофы, был ее вихляющийся зад.
Когда она доберется до этого кота…
— Почему, — взвизгнула леди Дэнбери, — никто не сообщил мне, что Джеймс отказался от инкогнито?
— Блейк, — сказала Кэролайн, дергая мужа за руку, — мне кажется, нам пора уходить.
Он замотал головой:
— Я не пропущу этого ни за что на свете.
— Тебе придется! — свирепо сказал Джеймс. Он пересек комнату и схватил Элизабет за руку. — Можете оставаться и пить чай, но мы с Элизабет уходим.
