Он улыбнулся. Однако его улыбка не была жестокой. И не снисходительной. Она была почти… печальной.
Это дало Оливии надежду. Небольшую, но все же.
— Боюсь, что я не настолько тебе доверяю, чтобы развязать тебе руки.
— Я обещаю, что не буду…
— Не давайте обещаний, которые не можете выполнить, леди Оливия.
Она хотела было запротестовать, но он не дал ей говорить.
— Я не думаю, что ты понимаешь, что даешь ложные обещания. Но тебе может показаться, что у тебя есть возможность, и ты захочешь ею воспользоваться и сделаешь какую-нибудь глупость, а мне придется сделать тебе больно.
Это был эффективный способ прекратить дискуссию.
— Я думал, что ты со мной согласишься, — добавил он. — Ты достаточно мне доверяешь, чтобы! позволить мне подержать твою чашку?
Она медленно покачала головой. Он засмеялся:
— Ты умная женщина. Очень умная. Глупость выводит меня из себя.
— Один человек, которого я очень уважаю, советовал мне никогда не доверять тому, кто просит ему доверять, — тихо сказала Оливия.
— Этот человек — мужчина? — со смешком спросил похититель.
Оливия кивнула.
— Он хороший друг.
— Я знаю.
— Пей. — Он поднес чашку к ее губам. — В данном случае у тебя нет другого выбора, как только довериться мне.
Она сделала глоток. Выбора у нее действительно не было, а горло страшно пересохло.
Он поставил на стол ее чашку и взял свою.
— Обе чашки налиты из одного чайника, — сказал он, сделав несколько глотков. — Но тебе необязательно мне доверять.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:
— Между мной и князем Алексеем нет никакой связи.
— Вы думаете, что я дурак, леди Оливия?
Она покачала головой:
— Он ухаживал за мной, это правда. Но я его больше не интересую.
Похититель немного подался вперед.
— Вы исчезли почти на час сегодня вечером, леди Оливия.
Оливия почувствовала, что краска начинает заливать ее щеки, но понадеялась на то, что в темноте он этого не заметит.
— В это же время исчез князь Алексей.
— Он был не со мной.
Похититель отпил из чашки.
— Я не знаю, как это сказать и при этом не оскорбить тебя, — пробормотал он, — но от тебя пахнет… как это говорится?
У Оливии было такое чувство, что он знает совершенно точно, как это выразить. И как бы это ни было унизительно, у нее не было другого выбора.
— Я была с мужчиной. Но с другим. Не с князем Алексеем.
Он явно заинтересовался.
— Вот как?
Она кивнула, но коротко, чтобы показать ему, что она не собирается развивать эту тему.
— А князь об этом знает?
— Это его не касается.
Он отпил еще глоток.
— А он согласится с этим?
— Простите?
— Может, князь Алексей подумает, что это как раз его касается? Он рассердится?
— Не знаю, — ответила Оливия, стараясь быть честной. — Он не был у меня с визитом уже больше недели.
— Неделя не такой уж большой срок.
— Он знаком с джентльменом, с которым я была, и я полагаю, он знает о моих чувствах к нему.
Он откинулся на спинку стула, оценивая новую информацию.
— Можно мне еще чаю? — спросила Оливия. Чай был отличный. А ей очень хотелось пить.
— Разумеется, — пробормотал он и опять поднес чашку к ее тубам.
— Вы мне верите? — спросила Оливия.
— Не знаю.
Она ждала, что он спросит про Гарри. Но он не спросил, и ей показалось это любопытным.
— Что вы со мной сделаете? — спросила она, надеясь, что не сморозила глупость, задавая этот вопрос.
— Это зависит…
— От чего?
— Мы посмотрим, относится л и князь к тебе по- прежнему. Я не думаю, что мы расскажем ему о твоем неблагоразумном поступке. Просто на тот случай, если он все еще надеется сделать тебя своей женой…
— Я не думаю, что он…
— Не прерывайте меня, леди Оливия, — предупредил он ее тоном, напомнившим ей, что он враг, а не друг, и что это не светский файв-о-клок.
— Извините.
— Если он все еще тебя желает, в твоих интересах, чтобы он думал, что ты девственница. Ты с этим согласна?
Оливия молчала, пока не стало очевидным, что это не просто риторический вопрос. Она кивнула.
— После того как он заплатит за тебя выкуп, ты можешь поступать, как тебе угодно. Мне это будет неинтересно. — Он понаблюдал за ней в течение нескольких секунд и сказал: — Выпей еще немного чаю, прежде чем я снова завяжу тебе рот.
— Это обязательно?
— Боюсь, что да. Ты гораздо умнее, чем я предполагал. Я не могу оставить в твоем распоряжении какое-либо оружие против меня — включая твой голос.
Оливия выпила последний глоток и закрыла глаза, пока похититель завязывал ей рот. Потом она легла на спину и стала смотреть в потолок.
— Я бы посоветовал вам отдохнуть, леди Оливия, — сказал он с порога. — Проведите это время с пользой для себя.
Оливия не повернула головы. Да он и не ожидал ответа, даже сделанного одними глазами.
Он закрыл дверь. Оливия услышала щелчок замка, и в первый раз за все время своего заточения ей захотелось заплакать. Не бороться, не беситься от злости, а просто заплакать.
Она чувствовала, как ручейки горячих слез текут по ее вискам на подушку у нее под головой. Она не могла вытереть лицо. Это почему-то показалось ей верхом унижения.
Что ей теперь делать? Лежать и ждать? Отдыхать, как посоветовал похититель? Это было невозможно. Бездействие было убийственно.
Гарри, наверное, уже понял, что она куда-то исчезла. Даже если она была без сознания всего несколько минут, он должен был заметить, что ее нигде нет. А она заперта в этой комнате уже по крайней мере час.
Но будет ли он знать, что делать? Он солдат, офицер, но сейчас это не поле боя, где четко виден враг. А если она все еще находится в резиденции посла, как он сможет кого-то опрашивать? Более половины прислуги говорят только по-русски. Гарри знает, как по-португальски будет «пожалуйста» и «спасибо», но это ему сейчас не поможет.
Ей придется спасаться самой или в крайнем случае сделать все для того, чтобы ее спас еще кто-то.
Она спустила ноги с кровати и села. Хватит себя жалеть, сказала она себе. Нельзя просто сидеть и ничего не делать.
