Аннабел покинула бал сразу после своего злосчастного приключения на пустоши, но мистер Грей, по всей видимости, еще оставался. Он, должно быть, произвел большое впечатление на Луизу, так как этим утром та — Господи, спаси! — больше ни о ком не могла говорить.
Мистер Грей то и мистер Грей это… и как же это было возможно, что Аннабел не увидела его на вечере? Куда же она смотрела? Аннабел пожала плечами и пробормотала что-то вроде «Понятия не имею». Но это было не важно, потому что Луиза продолжала щебетать о том, какая у него улыбка и какие у него глаза (такие серые, Боже, какое это удивительное совпадение!)… и, разумеется, все обратили внимание на то, что он покинул вечер рука об руку с замужней женщиной.
Это последнее как раз не удивило Аннабел. Он ведь откровенно заявил ей, что, перед тем как она на него наткнулась, миловался с замужней дамой.
Однако у нее было ощущение, что это какая-то другая замужняя женщина. Та дама с одеяла заботилась о своей репутации и удалилась со сцены до мистера Грея. Никто прибегающий к подобным предосторожностям не станет дерзко уезжать с ним рука об руку. А это означало, что есть другая замужняя женщина, то есть у него было их две! Святые небеса! Да он на деле оказывался еще хуже, чем о нем говорят.
Аннабел прижала пальцы к вискам. Неудивительно, что у нее разболелась голова. Она слишком сильно задумалась. Слишком серьезно и о предметах весьма фривольных. Если на нее напало наваждение, то почему бы его предметом не стало что-то важное? Например, новый закон о жестоком обращении со скотом? Или тяжелое положение бездомных? Ее дед только об этом и говорил всю неделю, так что у Аннабел не было никаких причин не увлечься этими темами.
— У тебя все еще болит голова? — поинтересовалась Луиза. Впрочем, ее не очень отвлек ответ, потому что Фредерик, ее до нелепости толстый бассет-терьер, заметил в отдалении приятеля и просто разрывался от лая. — Фредерик! — вопила она, спотыкаясь и чуть не падая на неровной почве.
Фредерик остановился в своем порыве, хотя оставалось неясным, было ли это из-за того, что Луиза не выпустила из рук поводок, или из-за полного его изнеможения. Он испустил тяжелый вздох, и Аннабел удивилась, что он не свалился тут же на землю от усталости.
— По-моему, кто-то продолжает тайком подкармливать его сосисками, — сурово проворчала Луиза.
Аннабел отвела глаза.
— Не ты ли это, дорогая?
— Он выглядел таким голодным, — жалобно откликнулась Аннабел.
Луиза махнула рукой в сторону своей собаки, пузо которой едва не волочилось по земле.
— Так выглядят голодные?!
— У него были голодные глаза.
Луиза бросила на нее скептический взгляд.
— Твой пес умеет неплохо притворяться, — заметила Аннабел.
Луиза покачала головой. Возможно, она при этом еще возвела глаза к небу, но Аннабел смотрела на Фредерика, который в этот момент скучающе зевнул.
— Он отлично бы играл в карты, — рассеянно заметила Аннабел. — Если бы умел говорить. Или имел раздельный большой палец.
Луиза еще раз посмотрела на нее своим особым взглядом. «Он у нее получается весьма выразительным, — подумалось Аннабел. — Даже если она приберегает его только для своей семьи».
— У тебя он точно бы выиграл, — промолвила Аннабел.
— Это вряд ли сойдет за комплимент, — откликнулась Луиза.
И это было верно, потому что в картах Луиза была безнадежна. Аннабел пыталась обучить ее всему: пикету, висту, двадцати одному. Для человека, который мог делать в обществе совершенно непроницаемое лицо, Луиза теряла все свою невозмутимость, когда дело доходило до карточной игры. Впрочем, они все-таки играли вместе, потому что наблюдать за ней было очень забавно.
Притом Луиза никогда не обижалась на подшучивание.
Аннабел опустила взгляд на Фредерика, который, постояв на месте тридцать секунд, облегченно вздохнув, шлепнулся на траву.
— Я скучаю по моей собаке.
Луиза посмотрела через плечо на свою тетку, все еще поглощенную разговором.
— Повтори-ка его кличку.
— Мышь.
— Это было жестоко с твоей стороны.
— Назвать его Мышью?
— Разве он не борзая?
— Я могла назвать его Черепахой.
— Фредерик! — воскликнула Луиза и бросилась вытаскивать что-то — Аннабел предпочитала не знать, что именно, — из его пасти.
— По крайней мере, это лучше, чем Фредерик, — фыркнула Аннабел. — Господи, я и не подумала: Фредериком зовут моего брата!
— Фредерик, отпусти, — бормотала Луиза. Выхватив что-то у него изо рта, она обернулась к кузине: — У моего пса достойное имя.
— Еще бы! Ведь он такой высокородный.
Луиза выгнула бровь, сейчас она смотрелась со стороны герцогской дочерью до кончиков пальцев.
— Собаки заслуживают достойных имен.
— И кошки тоже?
Луиза презрительно надула губки:
— Кошки — совершенно другое дело. Они ловят мышей!
Аннабел только открыла рот, чтобы поинтересоваться, почему это мешает давать им достойные имена, но, прежде чем она успела вымолвить хоть слово, Луиза схватила ее за руку и прошипела ее имя.
Аннабел попыталась высвободить руку.
— Ох! Ну что случилось?
— Вон там, — отчаянно прошептала Луиза. Ее голова дернулась налево, но не резко, чтобы не обращать на себя внимание. Впрочем, ей это не удалось. Видимо, слишком велико было потрясение. — Себастьян Грей! — отчаянно прошептала она.
Аннабел слышала не раз выражение «сердце ушло в пятки» и сама его употребляла, но впервые она на себе прочувствовала его истинный смысл. Все ее тело встрепенулось, сердце, провалилось куда-то в желудок, кровь зашумела в ушах, а мозг улетел куда-то за море.
— Пойдем отсюда, — еле выговорила она. — Пожалуйста.
Луиза удивленно уставилась на нее:
— Ты не хочешь с ним познакомиться?
— Нет! — Аннабел было все равно, что в ее голосе звучит отчаяние. Она просто хотела побыстрей уйти.
— Ты ведь шутишь? Не правда ли? Тебе же должно быть интересно.
— Вовсе нет. Уверяю тебя. Впрочем, мне, возможно, придется встретиться с этим человеком, но я не хочу, чтобы это было так…
Луиза растерянно заморгала:
— Как — так?
— Я к этому еще не готова. Я…
— Полагаю, ты права, — задумчиво произнесла Луиза.
Слава Богу!
— Он, наверное, сочтет, что ты имеешь обязательства перед его дядей, и будет соответственно заранее судить о тебе. А уж что он подумает…
— Именно так, — сказала Аннабел, хватаясь за это глупое объяснение как за соломинку.
