— Я забираю обратно свой вызов, — громко произнес он. — Живи, мерзавец.
Раздался общий вздох. Все в комнате, казалось, напряглись, все смотрели на происходящее с тревожным ожиданием.
Лорд Ньюбери продолжал стоять в дверях, ведущих в коридор. Глаза его напряженно сузились.
Себастьян не терял времени. Взяв руку Аннабел в свои, он упал на одно колено.
— О мой Бог! — ахнул кто-то. Кто-то произнес имя Ньюбери, видимо, желая предотвратить его уход.
— Аннабел Уинслоу, — провозгласил Себастьян и посмотрел на нее, но не тем жарким взглядом, от которого сердца женщин таяли и проваливались куда-то в неизвестность. Сейчас не было на его лице и той суховатой полу улыбки, словно говорившей, что он знает некие вещи, некие тайны, которые может сообщить шепотом вам на ушко, чтобы вы тоже их узнали. Он смотрел на нее просто — как мужчина смотрит на женщину, надеясь и молясь, что она полюбит его так, как любит ее он.
Он поднес ее руку к губам.
— Не окажете ли вы мне великую честь стать моей женой?
Ее губы задрожали, и она прошептала:
— Да, — а потом повторила громче: — Да!
Он поднялся на ноги и схватил ее в объятия. Люди вокруг разразились приветственными возгласами. Не все, конечно, однако вполне достаточное количество, чтобы сделать этот момент торжественным и даже несколько мелодраматическим. Чего, как с запозданием сообразил Себастьян, ему вовсе не хотелось. Он не отрицал небольшой вспышки радости оттого, что так публично победил своего дядю. (Он никогда не был таким бескорыстным и добросердечным, чтобы отрицать это.) Но когда он обнимал Аннабел, улыбаясь в ее волосы, несколько человек начали скандировать: «Поцелуй! Поцелуй!» — и он осознал, что не хочет делать это перед зрителями.
Этот момент был священным. Он принадлежал им, и только им… и он не собирался делить его ни с кем.
Они еще будут счастливы, поклялся он себе, отпуская Аннабел и улыбаясь весело Эдварду, и Луизе, и всем гостям леди Челлис.
Позднее. У них все еще впереди.
Если бы он описывал эту историю, решил Себастьян, он именно так бы и сделал.
Глава 24
Кто-то находился в ее комнате.
Аннабел замерла на постели, едва дыша под одеялами. Она заснула с большим трудом, голова шла кругом, мысли бежали, не останавливаясь, и она была возбуждена до головокружения от окончательного своего решения отбросить всякую осторожность и выйти замуж за Себастьяна. Однако свалившаяся на нее усталость и этот фокус с крепко зажмуренными глазами, в конце концов, помогли, и она заснула.
Но должно быть, это был не слишком глубокий сон или прошло лишь несколько минут после того, как она задремала, потому что что-то ее разбудило. Возможно, какой-то шум. А возможно, какое-то движение в комнате. Кто-то определенно тут находился.
Может быть, вор? В таком случае ей лучше всего оставаться абсолютно неподвижной. У нее в комнате ведь нет ничего ценного. Сережки были поддельными, и даже экземпляр романа «Мисс Сейнсбери и загадочный полковник» был третьего издания.
Если это вор, то он скоро все поймет и удалится.
А если это не вор… Ад и все его дьяволы!.. Тогда она оказывалась в очень затруднительном положении. Ей потребуется оружие, а все, что было у нее под рукой, — это подушка, одеяло и книжка.
Опять-таки «Мисс Сейнсбери». Почему-то Аннабел сомневалась, что та ее спасет.
Если это не вор, ей, наверное, лучше всего выскользнуть из постели? Спрятаться? Посмотреть, не удастся ли добраться до двери? Должна ли она вообще что-то предпринимать? Должна или нет? Должна?.. Что, если… Но может быть…
Она крепко зажмурилась… только на мгновение… чтобы успокоиться. Сердце билось как бешеное, и от нее потребовалось невероятное усилие воли, чтобы дышать тихо и ровно. Ей надо поразмышлять. Сохранить хладнокровие. В комнате темно. Очень. Занавеси на окнах были плотными и закрывали все окно. Даже в полнолуние — а сегодня его не было — только слабое сияние пробилось бы по их краям. Она не могла разглядеть даже силуэт пришельца. Единственными признаками его присутствия были тихие шаги по ковру и временами легкий скрип половиц под ковром.
Он двигался медленно. Кто бы ни находился в комнате, но двигался он крайне осторожно. И подходил все ближе…
Сердце Аннабел стучало так громко, что ей показалось, будто от него может затрястись кровать. Ночной гость приближался. Он явно стремился к постели. Это не был вор. Это был кто-то, настроенный причинить ей вред… или боль… или Боже мой! Ей нужно срочно выбираться отсюда.
Моля небо, чтобы гость был так же слеп в темноте, как и она, Аннабел осторожно скользнула поперек постели, надеясь, что тот не услышит ее движения. Он приближался справа, поэтому Аннабел двинулась налево, спустила ноги с постели и…
Закричала. Нет, не закричала. Жесткая рука зажала ей рот, придавив шею, и всякий звук, который она сумела бы издать, потерялся в испуганном придушенном всхлипе.
— Для тебя лучше будет лежать тихо.
Глаза Аннабел в ужасе распахнулись: это был граф Ньюбери. Она узнала его голос и даже его запах, этот мерзкий запах пота, приправленный бренди и рыбой.
— Если закричишь, — произнес он почти весело, — кто-нибудь сюда прибежит. Возможно, твоя бабушка или кузина. Кажется, кто-то из них спит в соседней комнате.
Аннабел кивнула, при этом ее подбородок два или три раза стукнулся о его мясистое предплечье. На нем была рубашка, но все равно он был каким-то липким. И от этого ее затошнило.
— Представь только, — продолжал он со злорадным смешком. — Заявляется сюда благопристойная и чистая леди Луиза. Она тут же закричит: мужчина в женской постели!.. Она, конечно, будет потрясена.
Аннабел ничего не ответила. Впрочем, она и не могла ничего сказать, так как его ладонь по-прежнему зажимала ей рот.
— Затем сюда сбежится весь дом. Какой разразится скандал! Твоя репутация будет навсегда погублена. Твой дурак-жених не захочет тебя. Ведь так?
Это было неправдой. Себастьян ее не бросит. Аннабел знала, что он этого не сделает.
— Ты станешь падшей женщиной, — продолжал Ньюбери, явно наслаждаясь своей фантазией. Он подвинул руку вниз, достаточно низко, чтобы взять в горсть одну грудь и больно сжать ее. — Впрочем, ты всегда так выглядела.
Аннабел расстроенно всхлипнула.
— Тебе ведь нравится это, — хохотнул он, стискивая грудь еще сильнее.
— Нет, — попыталась сказать она, но его рука снова помешала ей говорить.
— Некоторые скажут, что ты должна будешь выйти за меня замуж. — Он продолжал небрежно тискать ее грудь, — Но я вот думаю: сочтет ли кто-нибудь меня обязанным на тебе жениться? Я могу просто сказать, что ты оказалась не девственницей, что нарочно стравливала дядю и племянника, как хитрая и коварная женщина…
