– Я и это слышала!
Белл скорчила гримасу.
– А что касается этих сережек…
– Не понимаю, почему ты вообразила, что я выберу их, когда у меня есть прекрасная пара собственных. Вероятно, ты их сама положила не на место.
Белл вздохнула с подчеркнуто трагическим видом:
– Ума не приложу, куда…
– А, вот вы где! – послышался голос Неда, и он просунул голову в комнату Эммы. – Вы обе выглядите, как всегда, потрясающе!
Внезапно его взгляд остановился на сестре:
– Белл, ты уверена, что тебе стоит выходить в этом платье? Если я вытягиваю шею, – с этими словами он вытянул шею, чтобы наглядно продемонстрировать свою мысль, – мне удается увидеть твой пупок.
Белл сразу сжалась.
– Не может быть! – Она негодующе ударила брата по руке.
– Возможно, я слегка преувеличил, но лишь слегка. – Усмехнулся Нед. – К тому же отец никогда не выпустит тебя из дома в таком виде.
– Большинство светских женщин носят такие платья. Этот стиль вполне приемлем.
– Для нас с тобой возможно, – охотно согласился Нед, – но не для наших родителей.
Белл уперлась руками в бедра:
– Ты явился сюда по какой-нибудь веской причине или специально мучить меня?
– Я хотел удостовериться, действительно ли Кларисса Трент пропустит сегодняшний бал.
– Если она появится, то ты это заслужил. Так тебе и надо, ничтожное создание! – Белл грозно нахмурилась, но вдруг рассмеялась: – Ладно, можешь расслабиться: я совершенно уверена, что Кларисса уехала за город.
– А ты как считаешь, Эмма?
– Насколько мне известно, Клариссы действительно нет в Лондоне, – ответила Эмма с полной искренностью, оглядывая свое отражение в зеркале и пытаясь решить, насколько ей нравится прическа, которую сотворила Мег.
– Должно быть, она отправилась зализывать раны, – высказала догадку Белл, усаживаясь на постель Эммы.
– Что ты хочешь этим сказать? – Нед шагнул в комнату.
– Боюсь, Кларисса уязвлена тем, что Эшборн неравнодушен к Эмме. – Белл фыркнула. – Эта девушка бесстыдно вешалась ему на шею, и должна заметить, что его светлость поначалу был с ней очень учтив, что совсем не в его правилах. Должно быть, он старался поразить Эмму хорошими манерами.
– В чем я очень сомневаюсь, – сухо отозвалась Эмма.
Белл злорадно усмехнулась:
А я говорю, все было именно так. Неделю назад она просто прилипла к нему, и, веришь ли, вырез ее платья был намного больше моего.
– И что случилось потом? – нетерпеливо спросил Нед.
– А потом Эшборн бросил на нее ледяной взгляд, которым он столь славится, и сказал… – Белл понизила голос. – Мисс Трент, я вижу вас всю до пупа.
– Не может быть!
– Ну конечно, нет, но я хотела бы, чтобы так и случилось. – Белл оглушительно расхохоталась.
– Так что он сказал на самом деле? – продолжил допрос Нед.
– Что-то вроде: «Мисс Трент, будьте любезны отлипнуть от меня». И тут мне показалось, что Кларисса сейчас упадет в обморок. Правда, потом она всем говорила, что сама отшила его. Как бы там ни было, тогда она выбежала из зала и с тех пор никто ее не видел. Полагаю, теперь она проведет не менее месяца в сельской глуши, а потом вернется назад, чтобы запустить коготки в герцога Стэнтона.
– Но ему далеко за шестьдесят! – в недоумении воскликнул Нед.
– И к тому же он трижды вдовец, – торжествующе добавила Эмма.
– Вы не знаете Клариссу. – Белл вздохнула. – Эта дура вбила себе в голову, что хочет выйти за герцога. Эшборн стал ее первой целью, но сомневаюсь, что теперь Кларисса сдалась. Она хочет получить титул во что бы то ни стало, и получить его немедленно. Если ей не удастся выйти за герцога, помяните мое слово, она откроет охоту на маркизов и графов. И. тогда, Нед, держись!
– Но я всего лишь виконт.
– Не будь таким тупицей: когда-нибудь ты станешь графом, и Кларисса это знает.
– Да, но теперь я тоже про нее кое-что знаю и стану избегать ее всеми силами.
– Следовательно, – объявила Эмма, – ты мне обязан. Кстати, ты все еще сох бы по ней, если бы я не послала тебе фальшивую любовную записку.
При напоминании о том, что он у Эммы в долгу, Нед поморщился.
– Как ни неприятно это признавать, но, похоже, ты права. Только не вздумай снова вмешиваться в мои дела.
– Что ты, что ты, я даже и не помышляю об этом! – воскликнула Эмма с притворным возмущением. – Ладно, нам пора отправляться. – Она поднялась.
Как бы в ответ на ее слова в комнату впорхнула Кэролайн. Она была одета в платье цвета синей полуночи, удачно сочетавшееся с ослепительно-синими глазами, унаследованными обоими ее детьми. Каштановые волосы ее были зачесаны наверх, и она никак не выглядела матерью двух взрослых детей.
– Нам в самом деле пора, – подтвердила она.
Кэролайн оглядела комнату, и ее взгляд задержался на дочери.
– Арабелла Блайдон! – воскликнула она в ужасе. – Что, ради всего святого, ты на себя нацепила? Не припоминаю, чтобы я тебе разрешала носить платья со столь низким вырезом.
– Разве тебе не нравится? – невольно спросила Белл. – По-моему, этот фасон льстит моей внешности.
– Я сказал ей, что особо желающие сумеют увидеть ее прелести до самого пупа, – отчаянно пытался не расхохотаться Нед.
– Эдвард! – одернула его Кэролайн, а Эмма толкнула кузена в плечо ридикюлем. Кэролайн снова принялась отчитывать дочь: – Не знаю, о чем ты думаешь. Это платье может внушить мужчинам ложные надежды.
– Мама, теперь все носят такие платья.
– Все, кроме моей дочери. Откуда оно у тебя?
– Я купила его в магазине мадам Ламбер.
Кэролайн обернулась к племяннице и беспомощно развела руками:
– Эмма, тебе тоже следовало бы вести себя разумнее.
– Но я и правда считаю, что Белл платье очень идет. – Произнося эти слова, Эмма ничуть не кривила душой.
Кэролайн тут же повернулась к дочери.
– Ты сможешь его носить, когда выйдешь замуж, – решительно вынесла она свой вердикт.
– Но, мама! – запротестовала Белл.
– Нечего валить все на меня, – откликнулась Кэролайн. – Сейчас мы спросим у отца. Генри!
– Сейчас я упаду в обморок, – пробормотала Белл.
– Да, дорогая? – В комнату не спеша вошел Генри Блайдон, граф Уэрт, темно-каштановые волосы которого были щедро усеяны серебряными нитями. Тем не менее ему все еще был присущ тот дух элегантности и благодушия, который помог завоевать сердце Кэролайн четверть века назад.
