– Добрый день, лорд Блэквуд, – попробовала она первую пришедшую на ум фразу. Нет, слишком официально. – Я направлялась на восток… – слишком очевидно. И потом этим предлогом она уже пользовалась вчера. Вздохнув, Белл решила остановиться на самом простом. – Привет, Джон.
– Привет.
Белл вздрогнула. Она так увлеклась репетицией встречи, что даже не заметила, как Джон очутился прямо перед ней.
Джон приподнял бровь, заметив ее изумление.
– Почему это мое появление настолько удивило вас? В конце концов вы же поздоровались.
– Да, вы правы, – с неуверенной улыбкой ответила Белл. Слышал ли он, как она беседует сама с собой о нем? Оглядев Джона, она выпалила первое, что пришло ей в голову: – Какая прелестная лошадь!
Джон позволил себе слегка улыбнуться от такой смены темы.
– Благодарю вас. Хотя, пожалуй, не стоило называть Тора «прелестной лошадью».
Заморгав, Белл присмотрелась. Джон сидел верхом на мощном жеребце, которым действительно можно было гордиться.
– Великолепный конь, – поправилась она.
Джон потрепал жеребца по шее.
– Уверен, Тору пришлась по душе эта похвала.
– Но что привело вас сюда? – спросила Белл, не зная точно, находится ли она во владениях Алекса или уже пересекла границу поместья Джона.
– Я направлялся на запад…
Белл подавила смешок.
– Понятно.
– А что привело сюда вас?
– Я всего лишь направлялась на восток.
– Все ясно.
– Должна признаться, я надеялась встретиться с вами, – выпалила Белл.
– И мы действительно встретились, – подытожил Джон. – Так что же вы намерены теперь делать?
– В сущности, так далеко в своих планах я не заходила, – призналась Белл. – А зачем я понадобилась вам?
Джон понял, что его мысли принимают не вполне подобающее направление. Он промолчал, но не смог удержаться, чтобы не окинуть Белл слишком откровенным взглядом.
Белл правильно истолковала его взгляд и густо покраснела.
– Вы… – с запинкой пробормотала она, – почему вы так на меня смотрите?
– Не понимаю, о чем вы говорите, – с видом воплощенной невинности отозвался Джон,
– Вы все прекрасно понимаете, но не заставляйте меня объяснять, что… словом, не важно. Не хотите ли выпить чаю?
Джон весело рассмеялся.
– Нет, как я все-таки люблю англичан! Они убеждены, что ото всего можно исцелиться чашкой чаю.
Белл ответила ему язвительной улыбкой.
– Вы, кстати, тоже англичанин, Джон, и, кроме того, чай и вправду спасение от многих бед.
Он усмехнулся.
– Жаль, что никто не объяснил это лекарю, который чуть не оттяпал мне ногу.
Белл мгновенно посерьезнела. Что ответить на такое? Она подняла глаза к небу, которое начинали затягивать тучи. Она помнила, что Джон до сих пор болезненно воспринимает свое увечье, и ей следует избегать разговоров о его ноге. Однако он первым упомянул о ней, и у Белл появилась возможность дать ему понять: его увечье не вызывает у нее отвращения, только создает повод для невинных шуток.
– Ну что же, милорд, – начала она, надеясь, что не совершает ужасную ошибку, – тогда я постараюсь сегодня же пролить чай вам на ногу. Если и это испытанное средство не поможет, не знаю, как быть дальше.
Смутившись на минуту, он заметил:
– Полагаю, следовало бы проводить вас в Уэстонберт. Вижу, вы вновь отправились на прогулку в одиночестве.
– Когда-нибудь, Джон, из вас получится превосходный отец, – пообещала Белл.
Большая капля шлепнулась ему на нос, и Джон развел руками с шутливой покорностью.
– Показывайте дорогу, миледи!
Белл повернула кобылу, и они рысью двинулись в Уэстонберт. После нескольких минут, проведенных в дружеском молчании, Белл повернулась и спросила:
– И все-таки почему сегодня вы оказались здесь? Только не говорите, что просто направились на запад.
– А вы поверите, если я скажу, что надеялся увидеться с вами?
Белл живо обернулась, вглядываясь в лицо Джона и стараясь понять, не шутит ли он. Его карие глаза наполнились бархатистой темнотой, и сердце Белл дрогнуло под этим пристальным взглядом.
– Я смогу вам поверить, если сегодня днем вы будете любезны со мной, – насмешливо отозвалась она.
– Я буду чрезвычайно любезен, – шутливо откликнулся Джон, – если смогу получить за это лишнюю чашку чаю.
– Для вас – что угодно!
Они ехали бок о бок уже несколько минут, когда Эмбер вдруг застыла как вкопанная, тревожно прядая ушами.
– Что-нибудь случилось? – спросил Джон.
– Наверное, в кустах пробежал кролик. Эмбер всегда чутко улавливает шорохи. Но я удивляюсь ей: она шагает по запруженным лондонским улицам как ни в чем не бывало, но стоит ей оказаться на пустынной проселочной дороге, и она начинает настороженно прислушиваться к каждому звуку.
– Но я ничего не слышал.
– И я тоже. – Белл мягко потянула поводья. – Вперед, детка, – дождь начинается.
Эмбер сделала несколько опасливых шагов и вновь остановилась, резко повернув голову вправо.
– Понятия не имею, что с ней стряслось, – робко заметила Белл.
И тут раздался треск.
Белл услышала звук ружейного выстрела из-за ближайших деревьев, а затем ощутила ветерок, когда пуля просвистела мимо нее.
– Что такое… – начала она, но так и не закончила вопрос – напуганная Эмбер при громком звуке попятилась и попыталась встать на дыбы. Белл пришлось сосредоточить все внимание на том, чтобы просто усидеть в седле. Она обняла кобылу за шею, приговаривая: «Тише, тише, детка. Ну, успокойся». Белл была настолько ошеломлена, что не знала наверняка, кого желает успокоить – себя или лошадь.
Белл едва не свалилась с пляшущей лошади, но тут железные руки Джона обхватили ее за талию и сняли с седла, а затем бесцеремонно посадили на спину Тора.
– С вами все в порядке? – спросил Джон.
Белл кивнула.
– Пожалуй, да – я лишь немного запыхалась и, по правде говоря, просто испугалась.
Джон крепче обхватил Белл, все еще не опомнившись от страха за нее. Эмбер нервно приплясывала на месте, громко фыркала, но постепенно успокаивалась.
Белл наконец овладела собой и отстранилась, чтобы взглянуть в лицо Джону.
– Я слышала выстрел.
Джон мрачно кивнул. Он не представлял, зачем кому-то понадобилось стрелять в них, но понял: им не следует торчать здесь, на виду, как подсадным уткам.
