– Как-как?
– Блетчфорд-Мэнор.
– Я расслышала это название и в первый раз – оно просто отвратительно, Белл.
– Знаю.
– Нет, я и вправду считаю его ужасным.
– Ты права. Мы намерены переименовать поместье.
– Позаботьтесь об этом фазу же после приема у Тамбли, потому что до тех пор вы ни в коем случае не покинете Лондон.
Глава 19
На следующий день Джон сидел в кондитерской Хардимана, прислонившись спиной к стене, и ждал человека, с которым не виделся пять лет, человека, который желал его смерти. Он занял столик в глубине зала, а Алекс и Данфорд расположились неподалеку.
Джон не спускал глаз с двери. Джордж Спенсер явился в заведение, опоздав на десять минут. Джону казалось, что он вернулся на десять лет назад и вновь оказался в испанской таверне, где его соотечественник обесчестил невинную девушку.
Спенсер обвел зал холодным взглядом, его голубые глаза остановились на Джоне. Кивнув, он отвел со лба прядь прямых белесых волос. Надменно прошествовав через зал, он остановился рядом с Джоном.
– Приветствую, Блэквуд, – холодно произнес он.
– Здравствуй, Спенсер. Надеюсь, ты простишь мне, если я опущу церемонию приветствия и не буду вставать?
– Разумеется. Я слышал о твоей хромоте. Мне бы не хотелось доставлять тебе лишние хлопоты. – Отодвинув стул, Спенсер уселся.
Джон учтиво кивнул.
– Боевая рана. Некоторые из нас прошли войну до конца. А где же был ты, Спенсер? Во Франции? В Швейцарии?
Спенсер сжал кулаки и в ярости чуть не вскочил со стула.
– Будь ты проклят, Блэквуд! Ведь это ты вынудил меня дезертировать. Хочешь знать, что такое вернуться в Англию с позором? Моему отцу пришлось платить властям, чтобы меня не арестовали.
Джон с трудом сдерживал ярость.
– А ты думаешь, что своим преступлением не заслужил ареста? – прошипел он. – Тебя давно следовало бы повесить.
– Избавь меня от своей сентиментальности, Блэквуд! Эта девчонка – ничтожество. Тупая крестьянка, вот и все. Вероятно, до меня ею успел попользоваться десяток ухажеров.
– Я видел кровь на простынях, Спенсер. И слышал ее крики.
– Ради Бога, Блэквуд, пойми: я сделал ей одолжение. Рано или поздно ей пришлось бы пройти через это.
Джон стиснул край стола, чтобы не броситься на противника и не задушить его.
– Через три дня она наложила на себя руки, Спенсер.
– В самом деле? – известие не тронуло его.
– И ты не чувствуешь за собой никакой вины?
– Проклятый городишко и без того был перенаселен. Эти испанцы плодятся, как кролики.
– Она была невинной, – напомнил Джон.
– Я потрясен твоим благородством, впрочем, ты всегда был неравнодушен к женщинам. Можно поздравить тебя с удачным браком? Жаль, что твой союз будет столь непродолжительным.
– Не смей втягивать в дело мою жену, – прервал его Джон. – Ты недостоин даже произносить ее имя.
– О Боже, какой пафос! Надеюсь, любовь не смягчила тебя, Блэквуд. Или, может быть, рана уже сделала это несколько лет назад?
Джон глубоко вздохнул и мысленно сосчитал до пяти, прежде чем вновь заговорить:
– Что же ты замышляешь. Спенсер?
– Как это что? Разумеется, убить тебя. Я думал, ты уже догадался.
– Позволь узнать почему? – ледяным тоном осведомился Джон.
– Меня еще никому не удавалось одурачить, Блэквуд – никому, слышишь? Ты понял меня? – Спенсер понемногу раздражался, его влажный лоб покрылся морщинами. – То, что ты сделал…
– Я всего-то выстрелил тебе в задницу. – Джон откинулся на спинку стула и в первый раз за целый день позволил себе улыбнуться.
Спенсер многозначительно поднял палец.
– И за это я убью тебя. Об этом я мечтал несколько лет.
– Что же ты медлил?
Спокойствие Джона лишь еще сильнее разъярило Спенсера.
– Знаешь ли ты, какова участь дезертира? Его едва принимают в Англии. Его невеста решает поискать себе партию получше. Его имя вычеркивают из всех списков, имеющих значение. И на все это обрек меня ты. Да, ты.
– Неужели Англия теперь вдруг приняла тебя с распростертыми объятиями? Я слышал, тебя попрежнему не приглашают на приемы.
Мгновение Джон думал, что Спенсер бросится через стол и вцепится ему в горло. Но он тут же взял себя в руки.
– Разумеется, убив тебя, я не избавлюсь от трудностей. Но этим я доставлю себе самую огромную радость в жизни.
Джон вздохнул.
– Послушай, – сдержанно заявил он, – на твоем месте я бы не стал замышлять преступление.
Спенсер издал короткий смешок, напоминающий лай.
– А на твоем месте я не стал бы губить мою жизнь.
– Зачем же ты пришел сюда? Зачем сидишь здесь и тратишь время на беседы?
– Вероятно, меня одолело любопытство. А как насчет тебя? Логично было бы думать, что у тебя нет желания встречаться с убийцей. – Откинувшись, он дерзко ухмыльнулся Джону.
Джон не мог решить, в здравом ли рассудке пребывает Спенсер. Он явно одержим идеей и в то же время внешне старается вести себя вполне благопристойно, поддерживая с Джоном беседу, как с давним другом.
– Возможно, и мне было любопытно, – ответил Джон. – Положение воистину уникально. Редко кому удается встретиться со своим будущим убийцей в подобной обстановке.
Спенсер с улыбкой склонил голову, принимая слова Джона за комплимент.
– Позволь узнать, как ты намерен это осуществить. Надеюсь, трудности тебя не пугают?
– Мне наплевать, как это произойдет. Я всего лишь хочу убить тебя.
Джон напряженно улыбнулся. Спенсер явно не любил уклончивых ответов.
– И ты никак не намекнешь, чего мне следует ожидать?
– Быстрой и легкой смерти. Незачем заставлять тебя мучиться.
– Как любезно с твоей стороны!
– Я не зверь, просто человек принципа.
Пока Джон обдумывал это невероятное заявление, что-то в глубине зала привлекло внимание Спенсера.
– Не твою ли прелестную жену я вижу вон там, Блэквуд? Должен признаться, ты сделал удачную партию.
Джон похолодел. Он повернулся на стуле и мгновенно отыскал взглядом Белл, которая только что вошла в кондитерскую в сопровождении Эммы и Персефоны.
Джон глубоко вздохнул, пытаясь сдержаться. В эту минуту он был готов убить Белл. Ему захотелось перекинуть ее через колено и отшлепать, запереть в комнате на целую неделю или же…
