Неужели он наконец-то искупил свой грех? А может, его и не приговаривали к вечным мукам, как он считал?
Джон оглянулся на Белл. Она всегда верила в него.
Он чувствовал себя гораздо сильнее рядом с ней – возможно, подобное происходило и с самой Белл. Вместе они были способны вступить в борьбу со злейшим врагом и победить. Белл выжила, и ему не грозит так ужасавшее его одиночество.
Безумная улыбка исказила его лицо, и он разразился хохотом. Все напряжение предшествующих дней вылилось в этот странный, хриплый смех.
Белл повернулась и открыла глаза. Даже не видя лица Джона, она могла представить себе, как он измучен. Джон медленно повернул голову и взглянул на нее. Его карие глаза переполняли чувства, которым Белл не могла подобрать названия. Не смутившись, она продолжала рассматривать его: глаза Джона ввалились, подбородок зарос щетиной. Обычно густые и блестящие волосы потускнели. Нахмурившись, Белл протянула руку и сжала его ладонь.
– Ты ужасно выглядишь, – заметила она.
Прошло несколько минут, прежде чем Джон сумел ответить.
– О Белл! – хрипло пробормотал он. – Зато ты выглядишь чудесно!
Спустя пару дней Белл стало значительно лучше. Слабость еще сохранилась, но аппетит вернулся к ней, к тому же ее развлекали то и дело появляющиеся гости.
Целый день она не видела Джона. Едва убедившись, что Белл больше не грозит опасность, он сам слег от переутомления. Кэролайн время от времени сообщала Белл о его состоянии, но ее отчеты не отличались разнообразием. Чаще всего она повторяла:
– Он еще спит.
Наконец на третий день после кризиса муж Белл вошел к ней в комнату с робкой улыбкой на лице.
– А я уже отчаялась вновь увидеть тебя, – приветствовала его Белл.
Джон подошел к постели.
– Боюсь, я слишком долго спал.
– Да, мне говорили, – потянувшись, она коснулась его щеки. – Как приятно видеть тебя!
Джон улыбнулся.
– А ты вымыла голову.
– Что? – Белл заложила за ухо блестящий локон. – Ах да. Это было необходимо. Джон, я…
– Белл, я… – эти слова у них вылетели одновременно. – Говори первая.
– Нет, лучше ты.
– Говори, я настаиваю.
– Это просто глупо, – возмутилась Белл. – В конце концов мы женаты, но это волнение…
– Зачем тебе волноваться?
– Из-за Спенсера. – Это имя несколько секунд словно висело в воздухе, прежде чем Белл продолжила: – Нам надо избавиться от него. Ты еще не рассказал о нем родителям?
– Нет. Я предоставляю сделать это тебе.
– Мне не хочется ничего говорить. Они только расстроятся.
– Ну, как хочешь.
– Ты уже обдумал план?
– Нет. Пока ты болела… – он судорожно глотнул – одного воспоминания хватало, чтобы воскресить в нем ужас. – Пока ты болела, я думал лишь о тебе. А потом отсыпался.
– Ну что же, зато я успела обо всем подумать.
Джон вскинул голову.
– По-моему, надо встретиться с ним на балу у Тамбли, – заявила Белл.
– Это невозможно.
– Мама настаивает, чтобы мы появились там. Она хочет воспользоваться случаем и представить нас в обществе.
– Белл, там будет столько народу! Как же я смогу следить за тобой, когда…
– Вот эта толпа и защитит нас. Алекс, Эмма и Данфорд смогут держаться поблизости, не возбуждая подозрений.
– Я запрещаю тебе…
– Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем. По-моему, мы вдвоем… на многое способны, – Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.
– Ну хорошо, – согласился Джон – отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.
Белл накрыла его руку ладонью.
– Спасибо тебе за заботу.
– Белл, я люблю тебя, – выпалил Джон.
– Знаю, – улыбнулась она. – И я тоже тебя люблю.
Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.
– Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… – увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, -
… но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.
– О Джон!
– Ты помогла мне простить себя – это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. – Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. – Именно тогда я все узнал.
– Что ты узнал?
– Что я расквитался с долгом – жизнь за жизнь. Я не смог спасти Ану, зато спас тебя.
– Джон, – мягко возразила Белл, – спасением моей жизни не поправишь того, что случилось в Испании.
Он недоуменно взглянул на жену.
– Да и незачем что-либо поправлять. Когда ты только поймешь, что ни в чем не виноват? Ты пять лет мучаешься угрызениями совести за чужой поступок.
Джон пристально вгляделся в ее блестящие синие глаза и впервые понял: слова Белл не лишены смысла.
Она пожала Джону руку.
– Возможно, истина лежит где-то посредине, – наконец заметил он. – Да, я должен был защитить ее, но не сумел. Но я не насиловал ее. – Он покачал головой и повторил окрепшим голосом: – Это сделал не я.
– Теперь твое сердце свободно.
– Нет, – возразил Джон. – Оно принадлежит тебе.
Глава 22
Джон выместил злость на ни в чем не повинном галстуке.
– Это просто глупо, Белл, – выпалил он. – Нелепо!
Белл на цыпочках обошла камердинера, который чуть не застонал, увидев, как Джон разрушил его творение.
– Сколько раз можно повторять? Говорю тебе, появления на балу у Тамбли нам не избежать. Мама снимет с меня голову, если я не покажусь в свете в новом качестве – замужней дамы.
Джон выслал камердинера кратким кивком, желая продолжать разговор наедине.
– Вот именно, Белл – теперь ты замужняя дама. Тебе незачем больше слушаться родителей.
– Значит, вместо родителей мне теперь придется подчиняться тебе? Прошу прощения, но такая перспектива не вызывает во мне восторга.
– Не язви, Белл, это тебе не идет. Я хотел сказать только, что тебе незачем больше во всем соглашаться с родителями.
– Попробуй-ка объяснить это маме!
– Ты же взрослая женщина. – Джон прошагал к зеркалу и начал вновь завязывать галстук.
– Могу сообщить тебе потрясающую новость: родители не перестают быть родителями, даже когда их дети сочетаются браком. А матери вообще всегда остаются матерями.
