– Это плохо?
– Я уверена, для какой-нибудь женщины он станет хорошим мужем.
– Для той, у которой совсем не нет мозгов.
Эдвина хихикнула. - Ох, Кэйт, ты такая вредная.
Кэйт вздохнула.
– Я знаю, я знаю. У меня плохой характер. В этом бедном мужчине довольно много дружелюбия. Вот только -
– У него отсутствует интеллект, - закончила Эдвина.
Кэйт удивленно подняла брови. Это было совсем непохоже на Эдвину.
– Я знаю, - сказала Эдвина с робкой улыбкой. - Я сказала грубо. Я, действительно, не должна так говорить, вот только, я думала, я помру во время нашей поездки.
Кэйт забеспокоилась:
– Он так плохо управляет лошадьми?
– Нет, не в это дело. Это из-за беседы.
– Скучная?
Эдвина кивнула, её голубые глаза изумленно блеснули.
– Было так трудно понять, о чем он болтает, - она кашлянула и добавила, - что под конец у меня голова заболела.
– Итак, он не подходит на роль твоего мужа-ученого, - со снисходительной улыбкой произнесла Кэйт.
Эдвина закашлялась сильнее. - Боюсь, нет.
– Может тебе следует еще глотнуть этого варева, - Кэйт протянула руку за стаканом с микстурой, стоящей на ночном столике Эдвины - Повариха клянется, что её варево помогает от простуды.
Эдвина яростно затрясла головой.
– На вкус оно просто отвратительно.
Кэйт выждала некоторое время, затем как бы невзначай, спросила:
– Виконт говорил что-нибудь обо мне?
– О тебе?
– Нет, о некоторой другой мне, - почти прошипела Кэйт, - Конечно, обо мне. Сколько других людей, могу я назвать ‘мной’?
– Не надо так волноваться.
– Я не волнуюсь!
– Он не говорил ничего о тебе.
Кэйт неожиданно почувствовала себя расстроенной.
– Он очень много говорил о Ньютоне. Губы Кэйт дрогнули, не очень то лестно, что он забыл о ней, но помнил о собаке.
– Я заверила его, что Ньютон самый лучший пес, и что я несколько не рассержена на него. Он был такой очаровательный, когда расстроился, что я защищала Ньютона.
– Такой очаровательный, - пробормотала Кэйт.
Эдвина взяла носовой платок и высморкалась.
– Я же говорила, Кэйт, ты очень интересуешься этим виконтом.
– Я провела практически весь день в его компании, - сказала Кэйт так, будто это все объясняло.
– Хорошо. Тогда ты должна была убедиться, каким вежливым и очаровательным он, может быть. Кроме того, он очень богат.
Эдвина засопела и потянулась за следующим носовым платком.
– Я, конечно, не думаю, что следует выбирать мужа, основываясь на количестве его денег, но, учитывая наши финансы, отбрасывать это тоже не следует.
– Нууу, - пробормотала Кэйт, зная, что Эдвина абсолютно права, но, не желая что-либо говорить, что могло бы быть понято Эдвиной, как одобрение лорду Бриджертону.
Эдвина поднесла носовой платок к носу и совсем не по-женски высморкалась.
– Я думаю, его следует добавить в наш список, - проговорила она.
– Наш список, - эхом отозвалась Кэйт, голос её звучал сдавленно.
– Да, возможных женихов. Я думаю, он удовлетворяет всем нашим требованиям.
– Но я думала, ты хотела выйти замуж за ученого!
– Да, я хотела и хочу выйти замуж за ученого. Но ты сама указала, что почти не возможно найти настоящего ученого. А лорд Бриджертон кажется мне достаточно интеллектуальным. Мне только надо будет узнать, любит ли он читать.
– Я была бы весьма удивлена, если этот хам может вообще читать, - пробормотала Кэйт.
– Кэйт Шеффилд! - воскликнула Эдвина со смехом.
– Не ты ли сама говорила мне - думай, что говоришь.
– Нет, - прямо сказала Кэйт, из-за возможности, что виконт действительно любит читать.
Но он может быть ужасен, любой другой стороной своего характера.
– Ты говорила так, - сказала Эдвина обвиняюще. - Ты самая вредная.
Она улыбнулась.
– Но ты заставляешь меня смеяться.
Раздался отдаленный грохот грома. Кэйт чуть не вздрогнула и с трудом улыбнулась Эдвине. Она была в порядке, когда гром и молния находились далеко от нее.
– Эдвина, - произнесла Кэйт, нуждаясь в этом разговоре с сестрой, но также ей было необходимо, чтобы кто-нибудь отвлек её от приближающихся звуков грома. - Он абсолютно не тот муж, который сделает тебя счастливой. Это помимо того факта, что он худший из повес и вероятно встречался бы с дюжиной любовниц, прямо на твоих глазах.
Кэйт увидела, что Эдвина хмуриться, и не стала продолжать.
– Он - сказала она с большой драматичностью, - Разве ты не читала леди Уилсдаун или не слышала, что говорят мамаши юных леди? Те, кто долго вращаются в обществе, знают, кто есть кто. Они все говорят, что он ужасный повеса и распутник. Его единственное достоинство в том, что он хорошо обращается со своей семьей и все.
– Это выгодно отличает его, - указала Эдвина, - Ведь жена, является семьей.
Кэйт почти застонала.
– Жена, это не кровный родственник. Люди, которые бережно обращаются с матерями, плохо обходятся с их женами.
– И откуда же ты все это узнала? - потребовала Эдвина.
Кэйт в изумлении открыла рот.
Она не могла вспомнить, когда Эдвина подвергала сомнению её суждения, тем более по столь важному вопросу, все что она могла ответить, это:
– Я просто знаю и все.
Такой ответ, она сознавала, ничего не объяснял.
– Эдвина, - мягко сказала Кэйт, решая попробовать в другом направлении. - Я думаю, тебе бы не понравился виконт, если бы ты узнала его поближе.
– Он был очень приятным, когда вез меня домой.
– Но он просто сдерживал себя! - упорствовала Кэйт, - Конечно, он был хорошим и обходительным. Он хочет, чтобы ты влюбилась в него.
Эдвина заморгала.
– Ты что, думаешь, дело было только в этом?
– Именно! - воскликнула Кэйт.
– Эдвина, вчера вечером и сегодня днем, я провела довольно много времени в его компании, и я могу ручаться, он, время от времени, дурно вел себя со мной.
Эдвина задохнулась от ужаса и небольшого любопытства.
– Он поцеловал тебя?
– Нет!!! - почти прокричала Кэйт. - Конечно, нет. Почему это взбрело тебе в голову?
– Ты сама сказала, что он дурно себя вел с тобой.
