– Он закрывает тебя, как небольшое меховое одеяло, - улыбнулась Эдвина.
Кэйт пожала плечами и погладила толстый, карамельного цвета мех. - Я не задумывалась об этом.
Эдвина вздохнула, наклонилась и погладила Ньютона.
– Ну что там еще она пишет, - спросила она, наклонившись к Кэйт с интересом, - Мне никогда не удается заполучить вторую страницу.
Кэйт улыбнулась сарказму своей сестры.
– Не так много. Немножко про герцога и герцогиню Гастингских, которые очевидно приехали в город ранее на этой неделе; список блюд на балу у леди Данбери, которые она называет удивительными деликатесами; и описание довольно неудачного платья миссис Фезерингтон, которое было на ней в прошлый понедельник.
Эдвина нахмурилась.
– Что-то много она пишет про семейство Фезерингтон.
– И неудивительно, - сказала Мэри, убирая вышивку и собираясь встать.
– Эта женщина совсем не умеет подобрать цвета платьев для своих девочек, такое ощущение, что она просто наугад тыкает пальцем в радугу.
– Мама, - воскликнула Эдвина.
Кэйт прикрыла рот рукой, пытаясь не рассмеяться. Мэри редко делала такие самоуверенные заявления, но если делала, то они были изумительны.
– Хорошо, хорошо, - но это же, правда. Она одевает свою младшую дочь в платье цвета мандарина. Любой, у кого есть глаза, поймет, что бедной девочке идет голубой или зеленый цвет мяты.
– Недавно ты нарядила меня в желтое платье, - напомнила ей Кэйт.
– И я очень сожалею, что так поступила. Это научит меня слушать модисток. Я не должна полагаться лишь на одно свое мнение. Мы просто переделаем то платье на Эдвину.
Так как, Эдвина была на целую голову ниже Кэйт и с более хрупкой фигурой, это не составляло большой сложности.
– Когда ты будешь переделывать платье, - Кэйт повернулась к сестре, - советую тебе убрать все рюши на рукавах. Это ужасно отвлекает и раздражает. Я чуть было не сорвала их прямо в зале на бале у Эшбурнов.
Мэри закатила глаза: - Я была приятно удивлена и благодарна тебе, что ты сумела сдержаться.
– Я была бы удивлена, но не благодарна, - сказала Эдвина с вредной усмешкой. - Только подумай, какой забавой это бы стало для леди Уилсдаун.
– Ах, да, - Кэйт усмехнулась в ответ, - Я так и вижу, как она напишет: “подпаленный нарцисс сбрасывает свои лепестки”.
– Я пошла наверх, - возвестила Мэри, качая головой, в ответ на проделки своих дочерей. - Не забудьте, мы сегодня приглашены на вечер. Вы, девочки, лучше пойдите отдохните, перед тем, как мы поедим. Скорее всего, это все закончится поздно ночью.
Кэйт и Эдвина кивнули и пробормотали обещание пойти отдохнуть. Как только Мэри собрала вышивку и вышла из комнаты, Эдвина повернулась к Кэйт и спросила:
– Ты что решила сегодня одеть?
– Зеленое газовое платье. Вообще-то я должна надеть белое, но боюсь, оно не идет мне.
– Если ты не собираешься надевать белое платье, то я тем более его не надену, - сказала Эдвина, - Я лучше надену свое голубое муслиновое платье.
Кэйт согласно кивнула, и снова уткнулась носом в газету, одновременно стараясь удержать Ньютона на коленях. Песик перевернулся на спинку и подставлял животик, чтобы его почесали.
– Только на прошлой неделе, мистер Бербрук сказал, что ты ангел в голубом. И что этот цвет очень подходит к твоим глазам.
– Мистер Бербрук сказал? Тебе? - Эдвина заморгала от удивления.
Кэйт глянула на нее. - Ну конечно мне, все твои поклонники стараются передать комплименты через меня.
– Через тебя? Почему через тебя?
Кэйт снисходительно улыбнулась.
– Эдвина, ты же сама, совсем недавно объявила перед полной аудиторией, что не выйдешь замуж без одобрения своей сестры. Сделала свое заявление на музыкальном вечере Смитти-Смит.
Щечки Эдвины покрылись розовым румянцем.
– Но это же было не перед всеми, - промямлила она.
– Может быть и так, да только такие новости разносятся быстрей, чем пожар по крышам домов. Меня даже не было в комнате в тот момент, и все же, не прошло и двух минут, как я услышала про твое заявление.
Эдвина скрестила руки и выдавила звук “хмпхх”, сильно напоминающий тот, который совсем недавно издала её старшая сестра.
– Ладно, пусть так. Но меня совсем не волнует, что все слышали мое заявление. Я знаю, от меня ожидают блестящей и грандиозной партии. Но я не хочу выйти замуж за кого-нибудь, кто будет плохо относится ко мне. Любому джентльмену, который произведет на тебя впечатление, я позволю ухаживать за мной.
– Неужели на меня так трудно произвести впечатление?
Две сестры посмотрели друг на друга, потом выдохнули в унисон: Да!
И обе засмеялись. Но хотя Кэйт и смеялась вместе с сестрой, чувство вины расцвело внутри нее. Все Шеффилды знали, что, скорее всего именно Эдвина удачно выйдет замуж. Это должна быть Эдвина, которая сможет гарантировать, что её семья не будет жить в благородной бедности.
Эдвина была олицетворением самой красоты, в то время как Кэйт…
Кэйт была Кэйт. Кэйт и не возражала. Красота Эдвины была просто фактом. Некоторые вещи Кэйт поняла уже давно. Когда Кэйт училась вальсировать, как она не старалась, она почему-то все время пыталась взять на себя инициативу в танце. Помимо этого, она всегда боялась быть в центре внимания. Не имеет значение, как часто она говорила себе, не быть глупой; не имеет значения, как она одевается и причесывается или пощипывает свои щеки; ей никогда не стать такой же хорошенькой, как Эдвина.
Хотя, Кэйт не была уверенна, что ей все равно, когда все внимание достается Эдвине. Ей хотелось бы посмаковать это чувство ответственности, хорошо выйти замуж, чтобы содержать сестру и мать.
– Эдвина, - мягко произнесла Кэйт, её глаза стали серьезными, - ты не обязана выходить замуж за того, кто тебе не нравиться. Надеюсь, ты понимаешь это.
Эдвина кивнула, у нее был такой вид, что казалось, она вот-вот расплачется.
– Если ты решишь, что в Лондоне нет человека, подходящего тебе, так тому и быть. Мы просто вернемся в Сомерсет, и будем наслаждаться нашей собственной компанией. Нет ничего, что мне нравиться больше этого.
– Мне тоже, - тихо прошептала Эдвина.
– Если же ты найдешь человека, который понравиться тебе, мы с Мэри будем только рады. Ты не должна волноваться, что покидаешь нас. Нам будут хорошо и вдвоем.
– Ты тоже должна найти человека, за которого захочешь выйти замуж, - сказала Эдвина.
Кэйт почувствовала, что начинает улыбаться. “Я должна” - решила она, зная, что это неправда. Она не хотела оставаться старой девой все свою жизнь. Но она сомневалась, что сможет найти мужа здесь в Лондоне.
