– Я предпочитаю миссис Бриджертон, – сказала она.
Он усмехнулся:
– Отличный выбор.
– Мы можем уйти? – спросила она.
– Прямо сейчас?
Пенелопа кивнула.
– Конечно, – с энтузиазмом откликнулся он. И никто не видел их несколько дней.
Эпилог
Бедфорд-сквер, Блумсбери
Лондон, 1825 год
– Вот она!
Пенелопа подняла голову от бумаг, разложенных на ее письменном столе. В дверях ее маленького кабинета стоял Колин, держа в руке книгу и переминаясь с ноги на ногу, как школьник.
– Твоя книга! – воскликнула она, вскочив на ноги со всей скоростью, на какую было способно ее располневшее тело. – О, Колин, дай посмотреть. Ну давай же скорее. Я сгораю от нетерпения!
Он протянул ей книгу, не в силах сдержать улыбку.
– О, – почтительно произнесла Пенелопа, держа в руках переплетенный в кожу томик. – Боже мой. – Она поднесла его к лицу и глубоко вдохнула. – Новые книги чудесно пахнут, ты не находишь?
– Лучше взгляни на это, – нетерпеливо сказал Колин, указывая на свое имя, красовавшееся на обложке.
Пенелопа просияла.
– Великолепно. И очень элегантно. – Она прошлась пальцем по названию, читая вслух: – «Англичанин в Италии. Колин Бриджертон».
У Колина был такой вид, словно он вот-вот лопнет от гордости.
– Неплохо выглядит, да?
– Не неплохо, а безупречно! Когда выйдет «Англичанин на Кипре»?
– Издатель говорит, через шесть месяцев. Потом они хотят выпустить «Англичанина в Шотландии».
– О, Колин, я так горжусь тобой.
Он привлек ее в свои объятия, положив подбородок ей на макушку.
– Без тебя у меня ничего бы не вышло.
– Чепуха, – возразила она.
– Молчи и соглашайся, когда тебя хвалят.
– Хорошо. – Пенелопа улыбнулась, хотя он не мог видеть ее лицо. – Ты никогда бы не смог напечататься без такого талантливого редактора.
– Я с тобой полностью согласен, – мягко отозвался Колин и чмокнул ее в макушку, прежде чем выпустить из объятий. – Тебе не следует так долго находиться на ногах.
– Я прекрасно себя чувствую, – заверила его Пенелопа, однако села. Колин трясся над ней с первого же мгновения, как она сообщила о своей беременности, а теперь, когда до срока оставался лишь месяц, он стал просто невыносим.
– Что это за бумаги? – спросил он, бросив взгляд на ее наброски.
– Бумаги? Да так, – Она начала складывать их в стопку. – Небольшой проект, над которым я работаю.
– Вот как? – Он уселся напротив. – И что же это?
– Это… ну… собственно…
– Что это, Пенелопа? – повторил Колин, забавляясь ее смущением.
– Мне было нечего делать, после того как я закончила редактировать твои дневники, – объяснила она, – и я обнаружила, что мне не хватает литературных занятий. Колин улыбнулся, подавшись вперед.
– И какое же занятие ты себе нашла?
Пенелопа покраснела, сама не зная почему.
– Я пишу роман.
– Роман? Но это же замечательно, Пенелопа!
– Ты так считаешь?
– Конечно. Как он называется?
– Ну, я только недавно приступила, – сказала она. – Еще многое нужно сделать, но думаю, если мой замысел не слишком изменится, я назову его «На задворках светского общества». Это роман о девушке, не пользующейся успехом в высшем свете.
Его глаза потеплели и затуманились.
– Вот как?
– Сюжет немного автобиографический, – призналась Пенелопа.
– Немного? – подначил Колин.
– Совсем чуть-чуть.
– Но со счастливым концом?
– О да, – пылко откликнулась она. – Обязательно.
– Обязательно?
Пенелопа потянулась через стол и накрыла его руку своей ладонью.
– Счастливые концы – это моя слабость, – прошептала она. – Я просто не умею писать иначе.
