Филипп едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
– Такова жизнь, сынок. Мужчины должны уступать женщинам. Ты же любишь маму?
Оливер обреченно вздохнул, словно ему приходилось идти на подобные жертвы каждый день.
Филипп заглянул в окно лавки. Судя по всему, закончить свои дела Элоиза и Аманда собирались еще не скоро.
– А насчет твоего предложения, - сказал он Оливеру, - чтобы мужчины выбирали, куда пойти, я только “за”.
В этот момент из дверей вдруг показалась голова Элоизы.
– Оливер, ты не хочешь зайти на минутку? - окликнула она малыша.
– Не хочу! - Парнишка замотал головой так, что, казалось, она сейчас оторвется. Он умоляюще посмотрел на отца, но тот сурово сдвинул брови.
– Ты должен уступить маме, Оливер!
– Не слишком ли много уступок? - проворчал тот. Вид у парня был такой, словно его вели на эшафот.
Филипп откашлялся, чтобы скрыть смешок.
– А ты тоже пойдешь? - спросил Оливер.
Филипп хотел было ответить: “Еще не хватало!”, - но вовремя сдержался.
– Нет. Я должен присматривать за нашим экипажем, - объяснил он.
Глаза Оливера сузились.
– А чего за ним присматривать?
– Ну мало ли что… Там все-таки все наши сегодняшние покупки!
Элоиза проворчала что-то себе под нос - что именно, Филипп не смог разобрать.
– Иди, Оливер. - Он легонько подтолкнул сына в спину. - Мама тебя зовет!
– Тебя, между прочим, я тоже зову! - откликнулась Элоиза. - Тебе нужны новые рубашки.
– Портной знает мой размер. Пусть доставит на дом. Мое присутствие вовсе не обязательно!
– Разве ты не хочешь сам выбрать материал?
Филипп поморщился:
– Я полностью доверяю твоему вкусу.
– Папа должен следить за экипажем! - деловито заявил Оливер, переступая порог.
– Филипп, - притворно погрозила ему Элоиза, - ты сейчас у меня получишь!…
– Хорошо, зайду, - покорно вздохнул тот. - Но не более чем на минуту. - Филипп зашел в лавку и очутился в ее женской половине. - Ты же знаешь, что я страдаю клаустрофобией!
– Ты, такой большой и сильный? - усмехнулась Элоиза. - Если бы я была таким огромным мужчиной, я бы ничего не боялась!
– Так в чем дело? - спросил Филипп. - Зачем я нужен?
Элоиза показала на дверь примерочной:
– Когда Аманда выйдет, мы все должны дружно хлопать в ладоши и восхищаться! - прошептала она.
Филипп почувствовал себя так, словно попал в другую страну.
– Не уверен, что у меня это получится, - пробормотал он. - Я плохой артист.
– Учись! - Элоиза повернулась к Оливеру. - После Аманды пойдешь ты. Миссис Ларкинс, - обратилась Элоиза к стоявшей рядом жене портного, - вы обслужите мальчика?
– У-у-у! - загудел Оливер, словно его смертельно обидели. - Я хочу, чтобы меня обслуживал мистер Ларкинс - как папу!
– Ты хочешь, чтобы тебя обслуживал мужской портной?
Парнишка закивал.
– В самом деле?
Оливер снова кивнул, хотя и с меньшей уверенностью.
– Да что с тобой? - удивилась Элоиза. - То тебя невозможно было затащить ни в какую лавку, кроме той, где продаются игрушечные пистолеты и солдатики, а то вдруг… Ты уверен?
Оливер снова кивнул, на этот раз нерешительно.
– Что ж, сынок, отлично! - прошептал ему на ухо Филипп.
С серьезным видом Оливер направился в мужскую половину ателье.
– Вот что значит уметь найти к парню правильный подход! - улыбнулась Элоиза. - С мальчишками только так - нужно играть на присущем им духе противоречия. Как только я сказала, что его будет обслуживать женщина, он сразу потребовал, чтобы это был мужчина! А иначе бы вообще отказался…
Тишину вдруг прорезал отчаянный крик. Из мужской половины, словно ошпаренный, вылетел Оливер и бросился прямо в объятия Элоизы. Филипп поймал себя на том, что почувствовал укол ревности - ему хотелось, чтобы дети в первую очередь искали защиты у него.
– Он уколол меня булавкой! - вопил мальчик.
– Ты, должно быть, вертелся! - предположила Элоиза.
– Не вертелся я!
– Правда? - нахмурилась Элоиза.
– Ну, разве что совсем чуть-чуть…
– Ничего страшного! - Элоиза потрепала его волосы. - Я уверена, что мистер Ларкинс уколол тебя нечаянно. Если будешь стоять смирно, это не повторится. Только не вертись!
Оливер посмотрел на отца - словно, не найдя сочувствия у мачехи, обращался к нему. Филипп, может быть, и утешил бы сына, но нельзя ведь, чтобы родители при детях вели себя по-разному - это подрывает авторитет обоих.
Но тут Оливер удивил Филиппа. Он не стал упрашивать отца освободить его от когтей мистера Ларкинса и не стал, вопреки ожиданию Филиппа, ругать Элоизу страшными словами, что он наверняка сделал бы еще две недели назад.
Оливер всего лишь посмотрел на отца и произнес:
– Ты пойдешь со мной, папа?
Филипп не смог сразу ответить - к горлу подступил ком.
Дело было даже не в том, что Оливеру нужна была поддержка мужчины - такое бывало и раньше. Но на этот раз Филипп впервые уверенно говорил “да”, зная, что, если он пойдет с сыном, все будет, как надо - он скажет нужные слова и совершит нужные действия.
А если даже он и сделает что-то не так - не важно. Все равно Филипп совсем не такой, как его отец, - и никогда не станет таким, как он. И он не имеет права позволять себе быть трусом и перекладывать свои обязанности на кого-то другого из боязни совершить ошибку.
Конечно, он и теперь не застрахован от ошибок - это просто невозможно. Но это будут незначительные, поправимые ошибки. А теперь, когда рядом с ним Элоиза, Филипп чувствовал, что может все.
Он сможет справиться с собственными детьми.
Филипп положил руку на плечо сына:
– Рад буду сопровождать тебя, сынок. - Откашлявшись, он наклонился к Оливеру и прошептал ему на ухо: - Справимся и без женщин, верно?
Оливер с энтузиазмом кивнул.
Филипп выпрямился, готовый последовать за своим сыном на мужскую половину, но тут его окликнула Элоиза.
Обернувшись, Филипп увидел Аманду.
В новом светло-лиловом платье Аманда казалась совсем взрослой - при некотором воображении в ней можно было угадать женщину, которой она однажды станет.
Филипп снова почувствовал, как к горлу подступает ком.
Именно этого Филипп в глубине души боялся больше всего - что его дети вырастут и станут взрослыми без него. Не потому, что его, Филиппа, к тому времени уже не будет - он все-таки не такой уж старый! - а потому, что все это пройдет мимо него…
