Голова Гарета дернулась от удивления.
– Вот как, сэр?
Его отец сделал еще один глоток и, выдержав паузу, произнес:
– Ты женишься.
– Сэр? – Гарет чуть было не поперхнулся.
– Этим летом, – подтвердил лорд Сент-Клер.
Гарет схватился за спинку стула, чтобы не упасть. Господи, да ему же всего восемнадцать! Он слишком молод, чтобы жениться. А как же Кембридж? Разве сможет он там учиться, будучи женатым? И где прикажете ему жить с женой?
А... Боже милостивый, на ком он должен жениться?
– Это отличная партия, – продолжал барон, не обращая внимания на реакцию Гарета. – А приданое, несомненно, улучшит наше финансовое положение.
– Наше финансовое положение, сэр, – тупо повторил Гарет.
Лорд Сент-Клер оценивающе посмотрел на сына.
– Наше имущество заложено и перезаложено, еще год, и мы вообще все потеряем.
– Но... как?
– Итон дорогое заведение, – отрезал барон.
«Вряд ли Итон мог довести семью до банкротства, – в отчаянии подумал Гарет. – Неужели только я в этом виноват?»
– Ты, конечно, меня разочаровал, – сказал барон, – но я выполнил свои обязательства. Ты получил образование, приличествующее джентльмену. У тебя была лошадь, одежда и крыша над головой. Настало время поступить, как подобает мужчине.
– Кто?
– А?
– Кто? – чуть громче произнес Гарет. – На ком я должен жениться?
– На Мэри Уинтроп, – безапелляционно заявил барон.
Гарет похолодел.
– Мэри...
– Дочь Роутена.
Будто Гарет этого не знал!
– Она будет отличной женой, – продолжал барон. – Послушной. А ты, если захочешь развлекаться в городе со своими дружками, можешь запереть ее в деревне.
– Но, отец, Мэри...
– Я сделал предложение от твоего имени, брачный контракт уже подписан. Дело решенное.
Гарету стало трудно дышать. Нельзя насильно заставить человека жениться.
– Роутен хочет, чтобы свадьба была в июле. Я сказал ему, что мы не возражаем.
– Но... Мэри... Я не могу жениться на ней.
Брови барона поползли вверх.
– Ты можешь, и ты женишься.
– Но отец, она... она...
– Простушка? – ухмыльнулся барон. – А какая разница, кто окажется под тобой в постели? А больше у тебя не будет с ней никаких дел. – Он подошел к сыну почти вплотную. – Все, что от тебя требуется, – это появиться в церкви. Ты меня понял?
Гарет промолчал.
Он знал Мэри Уинтроп всю свою жизнь. Она была старше его на год, а их поместья соседствовали уже более века. Детьми они дружили, но очень скоро выяснилось, что у Мэри не все в порядке с головой. Он оставался ее защитником, когда бывал дома, и не раз бился в кровь с теми, кто обзывал ее или пытался воспользоваться ее добротой.
Но жениться на ней! Она была как малое дитя. Жениться на ней грешно. Но даже если это и не так, он никогда бы этого не вынес. Она вряд ли была способна понять, что именно должно происходить между ними, если они станут мужем и женой. Он никогда не сможет лечь с ней в постель. Никогда.
Гарет смотрел на отца, не в силах вымолвить хотя бы слово. В первый раз в жизни у него не было готового ответа, ни единого дерзкого замечания. Какие слова подходят для такого случая?
– Я вижу, мы понимаем друг друга, – улыбнулся барон.
– Нет! – вырвалось у Гарета. – Нет! Я не могу!
Барон прищурился.
– Ты будешь там, даже если мне придется тебя связать.
– Нет! – Гарету казалось, что у него в горле застрял комок. – Отец, Мэри... она же ребенок. Она никогда не станет взрослой. И ты об этом прекрасно знаешь. Я не могу на ней жениться – это большой грех!
Барон тихо засмеялся:
– Пытаешься убедить меня, что ты, именно ты, неожиданно обрел веру?
– Нет, но...
– Никаких обсуждений, ты меня понял? Роутен выделяет дочери щедрое приданое. А что ему еще остается делать, чтобы сбыть с рук идиотку?
– Не говорите так о ней, – прошептал Гарет. Возможно, он и не хотел жениться на Мэри, но он знал ее всю жизнь, и она не заслуживала того, чтобы ее обзывали идиоткой.
– Это будет самый благородный поступок в твоей жизни. Роутен дает за дочерью такие деньги, что я смогу выделить тебе содержание, на которое ты сможешь жить, как тебе захочется.
– Содержание, – глухо откликнулся Гарет.
– Не думаешь же ты, что я доверю тебе все деньги. Тебе?
– А как же учеба в колледже? – осмелился поинтересоваться Гарет.
– Можешь посещать занятия. Благодари за это свою невесту. Она на это согласилась, как только был подписан брачный контракт.
Гарет стоял, пытаясь привести в порядок дыхание и мысли. Отец знал, как много значил для него Кембридж. Это был единственный пункт, в котором их мнения совпадали: джентльмен должен получить образование, достойное джентльмена. Не важно, что Гарету действительно нравилось учиться, а для лорда Сент-Клера посещение Кембриджа было всего лишь данью светскому обществу. Но уже давно было решено – Гарет будет учиться в Кембридже и получит ученую степень.
А теперь оказалось, что лорд Сент-Клер понял, что не сможет платить за обучение младшего сына. И когда же он собирался сообщить ему об этом? Когда он начнет паковать вещи, собираясь в Кембридж?
– Все обговорено, Гарет. И жениться должен ты. Джордж – наследник, и я не могу допустить, чтобы на нашей родословной было пятно. Кроме того, – барон поджал губы, – я бы не стал подвергать твоего брата такому...
– А меня, значит, можете? – Неужели отец так его ненавидит? И совсем о нем не думает? Гарет ни разу не слышал от барона ободряющего слова. – Почему? – Гарет не узнал своего голоса, это был жалобный стон раненого зверя. – Почему?
Отец молчал, он стоял и так крепко держался за край стола, что у него побелели костяшки пальцев. А Гарет почему-то не мог оторвать взгляда от рук отца!
– Я ваш сын, – прошептал он, все еще глядя на руки отца и страшась посмотреть ему в лицо. – Ваш сын. Как вы могли так поступить с собственным сыном?
И тут отец, который всегда славился своими резкими ответами, гнев которого всегда был холодным, как лед, а не обжигающим, как пламя, взорвался. Он оторвал руки от стола, и комната огласилась громоподобным ревом:
– Господи, неужели ты до сих пор ничего не понял? Ты не мой сын! Ты никогда им не был! Ты внебрачный ребенок, паршивый щенок, которого твоя мать прижила с кем-то, когда я уезжал.
