Прошла целая минута. Возможно, это были всего десять секунд, но они длились вечно. Наконец, не выдержав, Гиацинта очень тихо сказала:
– Я вам нужна.
Прежде чем заглянуть ей в лицо, Гарет посмотрел на ковер.
– Если я возьму вас с собой...
– О, спасибо! – воскликнула она, чуть было не вскочив с дивана.
– Я сказал, если я возьму вас, – строго сказал он. Гиацинта тут же замолчала.
– Если я возьму вас с собой, – повторил он, сверля ее взглядом, – я рассчитываю на то, что вы будете беспрекословно выполнять все мои приказания.
– Конечно.
– Мы начнем, когда я сочту нужным. Она засомневалась.
– Гиацинта?!
– Конечно, – быстро ответила она, потому что у нее было такое чувство, что, если она не поторопится, он тут же передумает. – Но если мне в голову, придет интересная идея...
– Гиацинта.
– В том смысле, что я знаю итальянский, а вы – нет. Его взгляд был суров.
– Вам не обязательно делать то, о чем я попрошу. Просто выслушайте меня, – попросила она.
– Хорошо. – Он вздохнул. – Мы пойдем в понедельник ночью.
Она вытаращила на него глаза в изумлении. Она не ожидала, что он решит идти так скоро, но она не собиралась жаловаться.
– В понедельник ночью, – согласилась она. Скорее бы он наступил!
Глава 9
Понедельник. Ночь. Наш герой, большая часть жизникоторого прошла в беспечности и безответственности, вдруг оказывается из них двоих более разумным.
Было несколько причин, по которым следовало бы подвергнуть сомнению его благоразумие.
Первая: было уже за полночь.
Вторая: они будут совершенно одни.
Третья: они собирались забраться в дом барона, чтобы...
Четвертая: совершить кражу.
Последнюю причину можно было считать призовой.
Она все-таки его уговорила, и вот он здесь, вопреки здравому смыслу, и готов увести приличную молодую мисс из дома, ночью и скорее всего подвергнуть ее опасности.
Не говоря уже о том, что, если кто-нибудь про все это узнает, не успеет он охнуть, как Бриджертоны потребуют, чтобы он женился, и они окажутся связанными на всю жизнь.
Гарет вздрогнул. Мысль о том, что Гиацинта Бриджертон станет его пожизненным компаньоном... Он заморгал от удивления. На самом деле это было не так уж и ужасно, но в то же время вызывало очень и очень тревожные чувства.
Он понимал, что она думает, будто это она уговорила его на эту авантюру и, возможно, в какой-то степени помогла ему принять решение. Но правда была в том, что человек в финансовом положении Гарета не мог себе позволить воротить нос, когда подворачивается такой шанс. Он был несколько удивлен, что Гиацинта правильно оценила его финансовую ситуацию. Он на минуту забыл, что такие дела не являются предметом вежливого светского разговора. Впрочем, он и не ждал, что она станет придерживаться правил приличия. Но он и не предполагал, что положение его дел так широко обсуждается в свете.
Это обескураживало.
Но что было еще более настоятельным и что побуждало его искать драгоценности именно сейчас, а не ждать, пока Гиацинта сможет перевести дневник, была приятная мысль, что он сможет увести бриллианты прямо из-под носа барона.
Такую возможность нельзя было упускать!
Гарет пробрался вдоль дома Гиацинты к черному входу. Они договорились встретиться в переулке за домом точно в половине первого, и он не сомневался, что она будет ждать его там, одетая, как он велел, во все черное.
И конечно, она была на месте, выглядывая в щелку двери.
– Вы вовремя, – похвалила она, выскальзывая наружу.
Он смотрел на нее и не верил своим глазам. Она в точности выполнила его приказ и была с головы до ног одета во все черное, стой разницей, что вместо юбки она надела бриджи и жилет.
Он знал, что она это сделает. Знал и все же не смог скрыть своего удивления.
– Мне показалось, что это более разумно, чем платье, – сказала Гиацинта, правильно истолковав его молчание. – К тому же у меня нет ничего черного. Никогда не носила траур, слава Богу.
А Гарет все смотрел! Он вдруг понял, почему женщины не носят бриджи. Он не знал, где она достала этот костюм – возможно, освободила от него одного из братьев, когда они были моложе, – но он облегал ее почти неприлично, подчеркивая все изгибы ее тела, которые Гарет предпочел бы не видеть.
Он не хотел знать, что у Гиацинты Бриджертон такая соблазнительная фигура, что у нее длинные для ее небольшого роста ноги и округлые бедра, которые завораживающе покачивались при ходьбе.
Он и так уже поцеловал ее. Незачем чувствовать, что он с удовольствием сделал бы это еще раз.
– Просто не верится, что я на это решился, – пробормотал он, покачав головой. Сколько раз он повторял эту фразу своим друзьям, которых подбивал на разные проказы в юности!
Гиацинта посмотрела на него осуждающим взглядом.
– Вы уже не можете отступить.
– А я и не собираюсь. – Эта женщина, чего доброго, погонится за ним с палкой, если он отправит ее домой. – Пошли, пока кто-нибудь не застал нас здесь.
Клер-Хаус был расположен всего в четверти мили от дома Гиацинты, поэтому Гарет решил, что они пойдут пешком, придерживаясь тихих переулков, где им не грозила встреча с кем-либо из высшего общества, возвращающихся домой в каретах.
– А как вы узнали, что вашего отца сегодня не будет дома?
– Что, простите? – Он заглянул за угол, чтобы убедиться, что улица пуста.
– Как вы узнали, что вашего отца не будет дома? – повторила она. – Вряд ли он делится с вами своими планами.
Гарет стиснул зубы. Вопрос Гиацинты неожиданно вызвал у него приступ раздражения.
– Просто знаю, и все тут.
Он на самом деле всегда знал, где его отец, и это его раздражало. Но и барон всегда был осведомлен о том, чем занимается его сын, и это доставляло Гарету удовольствие.
– О! – только и сказала Гиацинта, и ему это понравилось.
Наконец они достигли Дувр-стрит, которая вела к аллее позади дома лорда Сент-Клера.
– Когда вы были здесь в последний раз?
– В доме? Десять лет назад. Но если нам повезет, то у этого окна, – он указал на проем первого этажа, – по-прежнему сломана задвижка.
– Я как раз обдумывала, как мы сможем пробраться в дом.
Оба помолчали, глядя на окно.
