Герцогиня нетерпеливо дернула головой.
– Грейс, – свирепо рыкнула она, – живо в малиновую гостиную!
Итак, ее звали Грейс. Джек повернулся к девушке. Ее лицо побледнело, широко раскрытые глаза смотрели внимательно, изучающе.
Грейс. Красивое имя. Оно ей шло.
– Вы не хотите знать, как меня зовут? – обратился Джек к герцогине, уже устремившейся в глубину холла.
Старуха остановилась, повернула голову. Как он и ожидал.
– Мое имя Джон, – объявил он, с удовольствием наблюдая, как кровь отливает от лица герцогини. – Друзья зовут меня Джеком. – Он бросил на Грейс обольстительный взгляд из-под полуопущенных век и добавил: – Друзья. – Он мог бы поклясться, что по телу девушки пробежала дрожь, и это привело его в восторг. – А мы… – шепнул он.
Губы Грейс дрогнули и раскрылись. После секундного замешательства она произнесла:
– Что мы?
– Друзья, конечно.
– Я… я…
– Оставьте наконец в покое мою компаньонку! – взвилась герцогиня.
Джек вздохнул и сокрушенно покачал головой, не сводя глаз с мисс Эверсли.
– Она слишком деспотична, вам не кажется?
Щеки Грейс запылали. Джек никогда еще не видел такого прелестного румянца, ей-богу.
– Жаль, что я связан, – посетовал он. – Такое романтичное, многообещающее начало, учитывая близкое соседство мадам и ее кислую мину. Мне было бы намного легче запечатлеть поцелуй на вашей руке, если бы я мог освободить хотя бы одну из своих двух. – На этот раз мисс Эверсли затрепетала, Джек готов был поспорить на что угодно. – О, я мог бы поцеловать вас в губы, – прошептал он.
Наступила восхитительная тишина, но почти сразу же ее прервал чей-то грубый окрик:
– Какого дьявола?
Мисс Эверсли отпрыгнула на целый фут, а то и на все три. Обернувшись, Джек увидел разъяренного мужчину, поспешно пересекавшего холл.
– Этот человек вас преследует, Грейс?
– Нет, вовсе нет, но…
Вновь прибывший повернулся к Джеку и смерил его испепеляющим взглядом голубых глаз, чертовски похожих на глаза герцогини, только без набрякших век и морщин.
– Кто вы такой?
– А вы кто такой? – отозвался Джек, мгновенно проникнувшись необъяснимой неприязнью к незнакомцу.
– Я Уиндем, – отрывисто бросил тот. – И вы находитесь в моем доме.
Джек растерянно моргнул. Еще один родственник. Очаровательно. С каждой минутой новая семья нравилась ему все больше.
– Что ж, в таком случае я Джек Одли. Некогда служил в прославленной армии его величества, а сейчас промышляю на пыльных дорогах.
– Кто такие эти Одли? – вмешалась герцогиня, поворачивая обратно. – Вы не Одли. У вас на лице написано, кто вы на самом деле. Вас выдают нос, подбородок, да и все остальное, кроме глаз, черт побери. Они не того цвета.
– Не того цвета? – обиженно протянул Джек. – Неужели? – Он повернулся к мисс Эверсли: – Меня всегда уверяли, что дамам нравятся зеленые глаза. Значит, меня ввели в заблуждение?
– Вы Кавендиш! – проревела герцогиня. – Вы Кавендиш, и я требую ответа, почему меня не оповестили о вашем существовании.
– Какого черта тут происходит? – перебил ее Уиндем.
Джек решил, что не обязан отвечать, и насмешливо улыбнулся, оставив вопрос без внимания.
– Грейс? – Уиндем повернулся к мисс Эверсли.
Джек с интересом наблюдал за разыгрывавшейся сценой. Кажется, Грейс и Уиндема связывала дружба, но только ли? На этот счет у Джека имелись сомнения.
Мисс Эверсли, явно смущенная, нерешительно кашлянула.
– Ваша светлость, мы могли бы поговорить наедине?
– И лишить нас вашего общества? – встрял в разговор Джек. – Ну нет, это бы все испортило. – Джек и не думал шутить. Раз уж ему пришлось превратиться в пленника, остальным тоже придется забыть о свободе. И об уединении. Желая еще больше позлить герцогиню, он добавил: – После всего, что мне пришлось пережить…
– Он твой кузен, – угрюмо объявила герцогиня.
– Он разбойник, – выпалила мисс Эверсли.
– Однако, – возразил Джек и, повернувшись, показал Уиндему связанные за спиной руки, – здесь я не по собственной воле, уверяю вас.
– Вашей бабушке показалось, что она узнала его прошлой ночью, – сказала герцогу мисс Эверсли.
– Я действительно его узнала! – свирепо выкрикнула герцогиня. Джек подавил желание отшатнуться, когда она резко махнула рукой в его сторону. – Ты только взгляни на него.
Джек повернулся к герцогу, чтобы уточнить:
– Я был в маске. – В конце концов, здесь ему не в чем было себя упрекнуть.
Джек безмятежно улыбнулся, с любопытством наблюдая, как герцог оторопело провел рукой по лбу и с силой сжал ладонями виски. Казалось, его череп вот-вот треснет. Наконец он резко опустил руки и оглушительно крикнул:
– Сесил!
Джек уже собрался было отпустить какую-нибудь колкость в адрес очередного неведомого родственника, когда в холл бесшумно проскользнул лакей. По всей видимости, это и был Сесил.
– Портрет! – рявкнул Уиндем. – Моего дяди.
– Тот, который мы недавно поднимали в…
– Да. Доставьте его в гостиную. Живо!
Даже Джек удивленно приподнял брови, услышав бешеную ярость в голосе герцога.
И тут ему будто плеснули кислоты в желудок: он увидел, как мисс Эверсли положила ладонь на руку герцога.
– Томас, – тихо проговорила она, к удивлению Джека, называя Уиндема по имени, – пожалуйста, позвольте мне объяснить.
– Вы знали об этом? – вскинул голову герцог.
– Да, но…
– Прошлой ночью, – произнес он ледяным тоном. – Вы знали об этом прошлой ночью?
«Прошлой ночью?»
– Да, знала, но, Томас…
«Что такого случилось прошлой ночью?»
– Довольно, – оборвал девушку Уиндем. – Отправляйтесь в гостиную. Все вы.
Джек последовал за герцогом и, когда дверь за ними закрылась, красноречиво согнул руки в локтях.
– Вы не могли бы?.. – «Весьма учтивый, непринужденный тон», – мысленно похвалил он себя.
– Ради всего святого, – пробормотал Уиндем. Схватив золотой нож для бумаги с бюро у стены, он размашистым шагом подошел к Джеку и одним яростным движением перерезал путы, стягивавшие его запястья.
Джек взглянул на руки, желая убедиться, что операция прошла бескровно.
– Отличная работа, – шепнул он, – ни единой царапины.
– Томас, – заговорила мисс Эверсли. – Я думаю, вам действительно следует выслушать меня. Позвольте сказать вам несколько слов, прежде чем…
