Грейс лишь молча кивала, то и дело поглядывая на дверь. Томас в любой момент мог войти в гостиную, и хотя Грейс представления не имела, как предотвратить ужасное столкновение, она не могла думать ни о чем другом.
А Амелия тем временем продолжала шептать. Погруженная в свои мысли Грейс успела уловить только последнюю фразу:
– …умоляю тебя, не отрицай.
– Конечно, – поспешно отозвалась Грейс, уверенная, что Амелия просит ее о том же, о чем говорил Томас несколько минут назад. Если же нет, то она совершенно не представляла себе, на что согласилась, когда твердо заверила Амелии: – Даю тебе слово.
Однако Грейс была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на подобные пустяки.
Подруги продолжали прогуливаться по комнате, но, поравнявшись с мистером Одли, замолкли. Джек встретил их понимающим кивком и теплой улыбкой.
– Мисс Эверсли, – почтительно произнес он. – Леди Амелия.
– Мистер Одли, – вежливо ответила Амелия.
Грейс попыталась подать голос, но ее хриплое приветствие больше напоминало воронье карканье.
Стоило им отойти подальше, и Амелия снова начала шептать, но в это мгновение Грейс услышала чьи-то тяжелые Шаги в коридоре. Она мгновенно обернулась к двери, однако увидела всего лишь лакея, тащившего по коридору дорожный сундук.
Грейс взволнованно закусила губу. О Боже, герцогиня уже начала собирать вещи, чтобы ехать в Ирландию, а Томас даже ничего не знает о ее планах. Нужно было рассказать ему. Как же она могла выпустить это из виду?
И тут она вспомнила об Амелии, о которой умудрилась совершенно забыть, хотя и держала ее под руку.
– Прости, – торопливо проговорила Грейс, смутно подозревая, что Амелия только что о чем-то ее спросила. – Ты что-то сказала?
Амелия покачала головой:
– Нет. – Амелия солгала, Грейс в этом не сомневалась, но предпочла не спорить.
Тут в коридоре снова послышались шаги.
– Извини, – пробормотала Грейс и, не в силах дольше вынести неизвестность, бросилась к открытой двери. Мимо прошли еще несколько слуг: в замке вовсю готовились к предстоящему отъезду господ в Ирландию. Вернувшись к Амелии, Грейс снова взяла ее под руку. – Это не герцог.
– Кто-то отправляется в путешествие? – спросила Амелия, когда мимо двери прошли два лакея – один с саквояжем, а другой со шляпной коробкой.
– Нет, – торопливо заверила ее Грейс. Она терпеть не могла лгать, вдобавок это всегда скверно у нее получалось, поэтому она нерешительно добавила: – Хотя, возможно, и да, но мне ничего об этом не известно.
Еще одна ложь. Превосходно. Грейс посмотрела на Амелию и попыталась изобразить жизнерадостную улыбку.
– Грейс, – прошептала Амелия, с тревогой глядя на подругу, – ты хорошо себя чувствуешь?
– О нет… то есть да, прекрасно. – Она снова попробовала улыбнуться, но, похоже, вторая попытка оказалась еще хуже первой.
– Грейс, – шепнула Амелия, окинув подругу лукавым взглядом, – ты влюблена в мистера Одли?
– Нет! – вскрикнула Грейс. О Господи! Как громко! Она в ужасе посмотрела на мистера Одли. Не то чтобы Грейс сделала это нарочно, просто они с Амелией как раз завершали круг и приближались к дивану, на котором сидел мистер Одли. Не смотреть на него было невозможно. Он слегка наклонил голову, и Грейс встретила его ошеломленный взгляд. – Мистер Одли, – растерянно пролепетала она, этого требовала простая вежливость, даже если мистер Одли не мог ее слышать. Повернувшись к Амелии, Грейс яростно зашептала: – Я едва его знаю. Мы только вчера познакомились. Нет, позавчера. – Ох, ну надо же быть такой простофилей! Грейс отвернулась и добавила, глядя прямо перед собой: – Я точно не помню.
– Я смотрю, в последнее время тебе часто попадаются интересные и таинственные джентльмены, – заметила Амелия.
– Что ты хочешь этим сказать? – вскинулась Грейс.
– Мистер Одли, – насмешливо поддела ее Амелия. – А еще разбойник-итальянец.
– Амелия!
– Ах да, ты говорила, он шотландец. Или ирландец. Ты еще сомневалась. – Амелия задумчиво наморщила лоб. – А откуда родом мистер Одли? У него, кажется, тоже легкий акцент.
– Не знаю, – с трудом выдавила из себя Грейс. Господи, да где же Томас? Она страшилась его появления, но ожидание было еще мучительнее.
И тут Амелия (о Боже, зачем?) громко произнесла:
– Мистер Одли!
Грейс тотчас отвернулась, уставившись в стену.
– Мы с Грейс гадаем, откуда вы, – не унималась Амелия. – Ваш выговор кажется мне незнакомым.
– Ирландия, леди Амелия. Чуть севернее Дублина.
– Ирландия! – воскликнула Амелия. – Боже мой! Далеко же вы забрались!
Прогулка по комнате подошла к концу. Грейс осталась стоять, даже когда Амелия направилась к дивану и села. Стараясь держаться как можно незаметнее, Грейс медленно двинулась к двери.
– Вам нравится в Линкольншире, мистер Одли? – послышался голосок Амелии.
– Меня здесь многое удивляет.
– Удивляет?
Грейс выглянула в коридор, прислушиваясь вполуха к разговору в гостиной.
– Путешествие оказалось не совсем таким, как я ожидал, – пояснил мистер Одни.
Грейс тотчас представила себе его насмешливую улыбку.
– В самом деле? – отозвалась Амелия. – А чего вы ожидали? Уверяю вас, в этом уголке Англии мы достаточно цивилизованны.
– О да, – задумчиво заметил мистер Одли. – Даже более, чем мне бы того хотелось.
– Но почему? – изумилась Амелия. – Что бы это значило, мистер Одли?
Возможно, мистер Одли и ответил, но Грейс этого не услышала. Как раз в это мгновение в холл вошел Томас. Элегантно одетый, выбритый и причесанный, он снова походил на самого себя.
– Ох, – вырвалось у Грейс. – Простите. – Она поспешно выскользнула в коридор и яростно замахала Томасу, стараясь, чтобы Амелия и мистер Одли ее не заметили.
– Грейс, – герцог стремительным шагом шел ей навстречу, – что это значит? Пенрит сказал мне, что Амелия хочет меня видеть?
Поравнявшись с Грейс, он кивнул ей, но не замедлил шага.
– Томас, подождите, – прошипела Грейс и, ухватив герцога за локоть, заставила его остановиться.
Уиндем обернулся, надменно вскинув брови.
– Там мистер Одли, – прошептала Грейс, потянув Томаса за собой подальше от двери. – Он в гостиной.
Томас посмотрел в сторону гостиной и снова перевел взгляд на Грейс. Он явно ничего не понимал.
– С Амелией.
С Уиндема тотчас слетела вся его невозмутимость.
– Какого дьявола? – проворчал он и, вытянув шею, попытался заглянуть в дверь гостиной, но едва ли сумел хоть что-то увидеть. – Почему?
