Джеку стало немного не по себе. Он не так хорошо знал своего новоиспеченного кузена и не стремился узнать его получше, но тот явно вел себя необычно. Держался излишне театрально, напыщенно. Однако сквозь его привычную надменность прорывались нотки отчаяния, словно герцог стоял у края бездны, готовясь сделать последний шаг. Джек хорошо знал, что значит быть на грани жизни и смерти, он тотчас узнал этот особый отрешенный взгляд.
Нужно ли вмешаться? Джек мог бы отпустить парочку легкомысленных замечаний, чтобы немного разрядить обстановку. Возможно, это помогло бы, а Уиндем еще раз утвердился бы в своем мнении о Джеке как о дешевом фигляре, которого не стоит принимать всерьез.
И Джек решил придержать язык.
Грейс вошла в комнату и встала у окна. Джеку удалось ненадолго привлечь ее внимание. Казалось, она удивлена не меньше его. А встревожена куда больше.
– Я желаю знать, что все это значит, – ледяным тоном объявил лорд Кроуленд.
– Ну конечно, – отозвался Уиндем. – Как грубо с моей стороны. Ну и манеры. – Джек бросил взгляд на Грейс. Она испуганно прижала ладонь к губам. – В Белгрейве выдалась беспокойная неделя, – продолжал герцог. – Самое необузданное воображение не в силах нарисовать подобную картину.
– О чем это вы? – оборвал его граф.
– Ах да, наверное, вам следует знать. Этот человек, – Уиндем небрежным взмахом руки указал на Джека, – мой кузен. Возможно, герцог он. – Томас устремил взгляд на отца Амелии и пожал плечами. – Мы пока не уверены.
В наступившей тишине необычайно громко прозвучал женский возглас:
– О Боже!
Джек повернулся к леди Амелии. Она побелела как полотно. В глазах ее застыл ужас.
– И поездка в Ирландию… – пробормотал лорд Кроуленд.
– Должна подтвердить законность его происхождения, – продолжил за него Уиндем и добавил с широкой улыбкой безумца: – Уверен, мы позабавимся на славу. Едет даже моя бабушка.
Джеку пришлось сделать над собой усилие, чтобы стереть с лица изумленное выражение. Покосившись на Грейс, он увидел, что та тоже смотрит на герцога со страхом.
Что же до лорда Кроуленда, то его лицо выражало лишь неприкрытую неприязнь.
– Мы едем с вами, – хмуро отрезал он. Леди Амелия шагнула вперед.
– Отец?
Граф не удостоил ее даже взглядом.
– Не вмешивайся, Амелия.
– Но…
– Уверяю вас, – сухо произнес Уиндем, – мы вынесем решение без проволочек и тотчас уведомим вас.
– Будущее моей дочери висит на волоске, – с жаром возразил Кроуленд. – Я должен увидеть доказательства своими глазами.
Уиндем смертельно побледнел, его голос упал до грозного шепота:
– Вы подозреваете, что мы попытаемся ввести вас в заблуждение?
– Я лишь защищаю права моей дочери.
– Папа, пожалуйста… – Амелия успокаивающе положила руку отцу на рукав. – Пожалуйста, подождите.
– Я сказал, не вмешивайся! – прорычал Кроуленд и так яростно стряхнул с себя руку дочери, что девушка пошатнулась и едва не упала.
Джек шагнул вперед, предлагая Амелии руку, но Уиндем уже успел его опередить.
– Извинитесь перед дочерью. – Голос герцога прозвучал резко, как удар хлыста.
Кроуленд в замешательстве пробормотал что-то бессвязное себе под нос.
– О чем вы говорите, черт возьми? – брюзгливо скривился он.
– Извинитесь перед ней! – гневно проревел Уиндем.
– Ваша светлость, – пролепетала Амелия, стараясь вклиниться между двумя мужчинами, – пожалуйста, не судите моего отца слишком строго. Обстоятельства довольно необычны…
– Едва ли кто-то сознает это яснее меня, – горько усмехнулся герцог, не глядя на невесту. Его взгляд не отрывался от лица лорда Кроуленда. – Извинитесь перед Амелией, или я прикажу выставить вас вон из замка.
И тут Джек впервые искренне восхитился Уиндемом. Он и раньше готов был признать, что герцог достоин уважения, но не более того. Джек находил Уиндема безнадежно скучным, признавая, однако, что зануда Томас отличается редкой порядочностью и бескорыстием. Герцог думал прежде всего о других, а не о собственном благополучии, и никогда не забывал, какую огромную ответственность налагает на него титул. Он считал делом чести заботиться о семейном наследии Уиндемов и делал это отнюдь не ради себя самого. Такого человека невозможно не уважать.
Но сейчас Томас заступался не за крестьян и арендаторов, живущих на его земле, он отстаивал честь одного-единственного человека. А это куда труднее. Однако Уиндем держался легко и естественно, на лице его не дрогнул ни один мускул.
– Я сожалею, – выдавил наконец лорд Кроуленд. Казалось, он так до конца и не понял, что только что произошло. – Амелия, ты ведь знаешь, я…
– Знаю, – поспешно заверила его дочь.
И снова взгляды всех присутствующих обратились к Джеку.
– Кто этот человек? – воскликнул лорд Кроуленд, простирая руку в сторону Джека.
– Сын старшего брата моего отца, – объяснил Уиндем.
– Чарлза? – спросила Амелия.
– Джона.
Граф кивнул и снова обратился к Уиндему:
– Вы в этом уверены?
Томас бесстрастно пожал плечами:
– Можете сами взглянуть на портрет.
– Но его имя…
– При рождении я получил имя Джон Кавендиш, – вмешался Джек. Черт побери, если все тут взялись его обсуждать, так пусть хотя бы дадут и ему слово! – В школе я учился под фамилией Кавендиш-Одли. Можете проверить по регистрационным книгам, если хотите.
– Здесь? – буркнул Кроуленд.
– В Эннискиллене. Я очутился в Англии лишь после службы в армии.
– Я не ставлю под сомнение наше кровное родство, – тихо произнес Уиндем. – Остается лишь убедиться в законности происхождения моего кузена.
Джек удивленно поднял бровь. Герцог впервые признал, что считает его родственником, да еще при свидетелях.
Граф предпочел воздержаться от замечаний и отступил к окну, пробормотав сокрушенно:
– Какое несчастье.
В комнате повисла тишина.
И тут Кроуленда словно прорвало.
– Я честно подписал договор, – прошипел он срывающимся от гнева голосом, стоя лицом к окну, не отрывая взгляда от газона внизу. – Двадцать лет назад я подписал договор.
Ему никто не ответил. Кроуленд резко повернулся.
– Вы понимаете? – рявкнул он, глядя на Уиндема исподлобья. – Ваш отец пришел ко мне с предложением, и я согласился, потому что считал вас полноправным наследником, будущим герцогом Уиндемом. Моя дочь должна была стать герцогиней. Герцогиней! Вы думаете, я согласился бы на этот брак, если бы знал, что вы всего лишь… что вы…
