– Расскажи. Они здорово повеселятся.
– Но они решат, что наш сын – отъявленный хулиган.
– Так он и есть хулиган.
Грейс почувствовала себя задетой.
– Знаю. И все же он очень милый.
Джек рассмеялся, поцеловав жену в лоб.
– Вылитый я.
– Знаю.
– Ну-ну, не отчаивайся, все не так уж безнадежно. – Джек улыбнулся своей неподражаемой, поистине дьявольской улыбкой. Этот прием всегда действовал на Грейс безотказно, и он об этом знал. – Все будет хорошо, вот увидишь. Я тоже был в детстве оболтусом, а посмотри на меня теперь.
– Вот именно, – вздохнула Грейс. – Если Джон начнет грабить экипажи, я этого не переживу.
Джек усмехнулся в ответ:
– Передавай привет Амелии.
Грейс хотела сказать: «Передам», – но Джек уже исчез. Она взяла в руки перо, обмакнула его в чернильницу и задумалась, вспоминая, о чем собиралась написать.
Мы с удовольствием увиделись с Томасом. Он совершал свое ежегодное «паломничество» к старой герцогине. Мне грустно об этом думать, но годы ее нисколько не смягчили. Она по-прежнему бодра и здорова. Подозреваю, старушка нас всех переживет.
Грейс покачала головой. Она навещала герцогиню, жившую в полумиле от замка, но только лишь раз в месяц. Джек говорил, что ей вовсе не обязательно это делать, однако Грейс жалела старуху и, несмотря ни на что, хранила ей преданность. Вдобавок она испытывала искреннюю симпатию и сочувствие к женщине, сменившей ее на службе у герцогини. Ни одной служанке еще не платили так щедро. По настоянию Грейс, новая компаньонка получала двойное жалованье. Кроме того, после окончания службы ей был обещан небольшой домик, тот самый, что много лет назад Томас подарил Грейс.
Грейс улыбнулась своим мыслям и продолжала писать, с радостью рассказывая Амелии всевозможные забавные истории, которыми так любят делиться матери. Мэри стала похожа на белку, когда у нее выпал передний зубик. А малыш Оливер, которому недавно исполнилось полтора года, совсем уверенно держится на ножках. Он больше не ползает и не плюхается на живот, словно лягушонок, а бегает, да еще как резво. Дважды приходилось его искать в садовом лабиринте.
Мне так не хватает тебя, дорогая Амелия. Ты должна пообещать, что летом приедешь навестить нас. Ты ведь знаешь, как чудесно в Линкольншире, когда все вокруг цветет. И конечно…
– Грейс?
Джек снова появился в дверях.
– Я соскучился, – объяснил он.
– За последние пять минут?
Джек шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
– Это не займет много времени.
– Ты неисправим, – проворчала Грейс, однако отложила перо.
– И, похоже, я от этого только в выигрыше, – прошептал Джек, обходя стол. Мягко потянув жену за руку, он заставил ее встать с кресла. – Да и ты тоже.
Грейс поборола желание застонать. Только Джек мог сказать такое. Только Джек…
Она тихонько вскрикнула, когда его губы…
Ну, на такое способен только Джек.
Ох, и на это… Только он. Грейс нежно приникла к мужу.
А на это уж точно…
