— Гарри, — сказал Томас, скользнув на высокий табурет перед стойкой бара.
— Ваша светлость, — отозвался тот с иронической усмешкой, сводивший на нет его почтительный тон.
Томас нахмурился, затем чуть было не рассмеялся. Если бы Гарри только знал.
— Недурно, — заметил тот непринужденным тоном, глядя на подбитый глаз Томаса. — Мне всегда нравился этот оттенок пурпурного.
Томас мог осадить его остроумной репликой, но у него не было настроения шутить.
— Налить тебе эля? — спросил Гарри.
— Твоего лучшего.
Гарри вытащил кружку и поставил ее на стойку.
— Ну и вид у тебя, — дерзко сказал он. — Твоя бабушка постаралась?
Гарри хорошо знал его бабку.
— В том числе, — уклончиво отозвался Томас.
— Или невеста?
Томас моргнул. Он совсем забыл об Амелии, что было удивительно, учитывая, что он чуть не овладел ею сегодня утром.
— У тебя есть невеста, — напомнил ему Гарри. — Примерно такого роста. — Он показал рукой.
Она выше, рассеянно подумал Томас.
— Блондинка, — продолжил, Гарри, — не слишком пышная, но…
— Хватит, — резко бросил Томас.
Гарри ухмыльнулся.
— Значит, это она.
Томас глотнул эля, решив не разуверять его.
— Все так запуталось, — сказал он.
Гарри перегнулся через стойку и сочувственно кивнул. Определенно он был рожден для этой работы.
— Мне ли не знать.
Поскольку Гарри женился по любви в девятнадцать лет и теперь был счастливым отцом шестерых сорванцов, гонявших по маленькому домику позади гостиницы, Томас сомневался, что он может считаться экспертом в сердечных делах.
— Позавчера здесь был один парень… — начал Гарри.
С другой стороны, Гарри наверняка слышал все душещипательные истории, которые рассказывали отсюда и до Йорка.
Томас слушал его вполуха, но когда допивал остатки своего эля, ему пришло в голову, что никогда в жизни он не был так благодарен за бездумную болтовню.
Но тут вошел Одли, и Томас уставился на свою кружку, размышляя о том, чтобы заказать вторую и выпить ее залпом.
— Добрый вечер, сэр! — приветствовал его Гарри. — Как ваша голова?
Томас вскинул глаза. Гарри его знает?
— Намного лучше, — ответил Одли.
— Я дал ему мою утреннюю микстуру, — сообщил Гарри Томасу, прежде чем снова повернуться к Одли. — Она всегда срабатывает. Спросите у герцога.
— И часто герцог прибегает к этому чудодейственному средству? — поинтересовался Одли любезным тоном.
Томас ответил ему колючим взглядам, который не остался не замеченным Гарри.
— Вы знаете друг друга?
— Более-менее, — сказал Томас.
— Скорее менее, — добавил Одли.
Гарри посмотрел на Томаса. Их глаза встретились на долю секунды, но этого хватило, чтобы задать сотню вопросов и получить заверение, подействовавшее на Томаса удивительно благотворно.
Если ему понадобится поддержка Гарри, он может на нее рассчитывать.
— Нам пора, — сказал Томас, отодвинув свой табурет от стойки и кивнув Гарри.
— Вы что, вместе? — удивился тот.
— Мы старые приятели, — скорее буркнул, чем сказал, Томас.
Гарри не стал выяснять, где они познакомились. Он всегда знал, что спросить.
— Вы не упоминали, что знаете герцога, — сказал он, обращаясь к Одли.
Тот пожал плечами.
— Вы не спрашивали.
Гарри на мгновение задумался, затем повернулся к Томасу.
— Счастливого, пути, дружище.
Томас коротко кивнул и направился к выходу, предоставив Одли следовать за ним.
— Довольно необычно водить дружбу с хозяином гостиницы, — заметил Одли, когда они вышли наружу.
Томас повернулся к нему, растянув губы в широкой ухмылке.
— Я вообще дружелюбный парень.
И это было последнее, что они сказали друг другу, пока не оказались в нескольких минутах езды от Белгрейва, когда Одли предложил:
— Нам нужно сочинить правдоподобную историю.
Томас бросил на него косой взгляд.
— Как я понимаю, вы не хотите распространяться о том, что я сын старшего брата вашего отца, пока не наведете справки.
— Пожалуй, — буркнул Томас. Если его голос прозвучал резко; то в основном потому, что он сердился на себя за то, что не подумал об этом сам.
Одли насмешливо улыбнулся, только усилив его раздражение.
— Как насчет старых приятелей?
— По университету?
— О нет. Вы боксируете?
— Нет.
— Фехтуете?
— Так себе, — пожал плечами Томас, хотя мастерски владел шпагой.
— В таком случае это будет нашей легендой: мы вместе учились фехтованию много лет назад.
Томас смотрел вперед, На приближающуюся громаду замка Белгрейв.
— Дайте мне знать, если захотите потренироваться.
— У вас есть все необходимое?
— Все, что вашей душе угодно.
Одли взглянул на замок, который нависал теперь над ними как каменный великан, закрывая последние тусклые лучи солнца.
— И даже больше, полагаю.
Томас не стал отвечать на этот последний выпад. Соскользнув с лошади, он вручил повод лакею и направился в дом. Ему не терпелось избавиться от общества своего незваного гостя не потому, что он хотел поставить его на место. Скорее ему хотелось забыть о нем.
Подумать только, какой прекрасной была его жизнь всего лишь двенадцать часов назад.
Точнее, восемь. Восемь, начиная с того момента, как он вернулся с прогулки с Амелией.
Да, это наиболее точный рубеж между его прошлой жизнью и новой: после Амелии и до Одли.
Но власть герцога, при всем могуществе, не распространялась на то, чтобы повернуть время вспять. И потому Томас, отказываясь быть кем-либо иным, а не искушенным и владеющим ситуацией человеком, каким он всегда был, отдал дворецкому несколько коротких распоряжений, касавшихся мистера Одли, и направился в гостиную, где его ждала бабка вместе с Грейс.
— Уиндем, — деловито произнесла вдовствующая герцогиня.
Он коротко кивнул.
— Я велел, чтобы вещи мистера Одли отнесли в голубую спальню.
— Отличный выбор, — отозвалась герцогиня. — Но должна повторить: не называй его мистером Одли в моем присутствии. Я не знаю никаких Одли, и не желаю их знать.
