Томас со скучающим видом скрестил на груди руки.
— Я знаю об этом с семи лет.
Мистер Глэддиш повернулся к ней с дьявольской ухмылкой.
— Тогда и я знаю об этом с семи лет. Видите ли, мы ровесники.
— Сколько же времени вы знаете друг друга? — поинтересовалась Амелия.
— Всегда, — заявил мистер Глэддиш.
— С трех лет, — уточнил Томас и потер виски. — Приготовь мне микстуру, если тебя не затруднит.
— Мой отец был помощником старшего конюха в Белгрейве, — сообщил мистер Глэддиш, пропустив мимо ушей его просьбу. — Он учил нас ездить верхом. Я был лучше.
— Чепуха.
Мистер Глэддиш подался вперед.
— Во всем.
— Скажи еще, что ты женат, — поддел его Томас.
— Вы женаты? — удивилась Амелия. — Как чудесно!
— Надо будет пригласить вас с женой в Белгрейв, когда мы поженимся. — Она никогда не говорила об их будущей жизни с такой определенностью. Ей самой не верилось, что у нее хватило смелости сказать это.
— Мы были бы в восторге, — отозвался мистер Глэддиш, бросив на Томаса выразительный взгляд, и Амелия заподозрила, что Уиндем никогда не приглашал его к себе.
— Приготовь микстуру, Гарри, — почти прорычал Томас. — Сейчас же.
— Он пьян, знаете ли, — сообщил ей мистер Глэддиш.
— Теперь уже нет, — возразила она. — Но был, и весьма. — Она повернулась к Томасу и улыбнулась. — Мне нравится ваш друг.
— Гарри, — сказал Томас, — если ты не поставишь микстуру на эту стойку в течение следующих тридцати секунд, Бог свидетель, я сровняю это заведение с землей.
— Типичное злоупотребление властью, — покачал головой мистер Глэддиш, принявшись за дело. — Мне остается только молиться, что вы окажете на него благотворное влияние.
— Я могу сделать только то, что в моих силах, — сказала Амелия своим самым чопорным и ханжеским тоном.
— По правде говоря, — отозвался мистер Глэддиш, положив руку на сердце, — это относится к каждому из нас.
— Вы говорите, как викарий, — заметила Амелия с улыбкой.
— Неужели? Буду считать это комплиментом, Я долго тренировался, отрабатывая тон викария. Это бесит Уиндема, а значит, стоит того, чтобы стараться.
Томас потянул руку через стойку и схватил приятеля за воротник с силой, неожиданной для его плачевного состояния.
— Гарри…
— Томас, Томас, — укоризненно произнес мистер Глэддиш, и Амелия чуть не рассмеялась при виде ее нареченного, призываемого к порядку хозяином гостиницы. Это было чудесно. — Только пьяных выходок мне не хватало, — продолжил он. На, выпей ради спокойствия всех остальных. — Он поставил на стойку стаканчик, наполненный чем-то желтоватым. Амелия подалась вперед, изучая содержимое. Оно было вязким, с темно-коричневыми прожилками и красными вкраплениями и чудовищно воняло.
— Святые небеса, — сказала она, подняв глаза на Томаса. — Вы ведь не собираетесь это пить?
Он схватил стакан, поднес его к губам и проглотил залпом. Амелия поморщилась, не сдержав стона. Ее затошнило только от одного взгляда на то, как он это проделал.
Томас содрогнулся, его челюсть напряглась и задрожала, словно он пытался подавить что-то крайне неприятное. А затем он испустил длинный, прерывистый вздох.
Амелия отпрянула от убийственного запаха, усомнившись насчет обещанного поцелуя. Пожалуй, лучше отложить его на другой день.
— Ну как на вкус? Как в прежние времена? — поинтересовался мистер Глэддиш.
Томас твердо встретил его взгляд.
— Лучше.
Тут мистер Глэддиш рассмеялся, и Томас присоединился к нему. Амелия в недоумении наблюдала за ними, не в первый раз пожалев, что у нее нет братьев. Определенно ей не хватает опыта общения с особями мужского пола, чтобы понять этих двух.
— Сейчас тебе полегчает, — сказал мистер Глэддиш.
Томас кивнул.
— Вот почему я здесь.
— Вы уже пили это раньше? — удивилась Амелия, невольно сморщив нос.
Томас открыл рот, но мистер Глэддиш опередил его:
— Он оторвет мне голову, если я расскажу вам, сколько таких стаканчиков он опрокинул.
— Гарри… — произнес Томас предостерегающим тоном.
— Мы были молодыми и глупыми, — сказал Гарри, подняв обе руки, словно это что-то объясняло. — Честно говоря, потом мне не приходилось делать эту микстуру годами.
Амелия была рада это слышать. Как ни забавно было видеть Томаса не в лучшем состоянии; ей совсем не улыбался брак с пьяницей. И все же ей было любопытно, что заставило его напиться.
— Не считая стаканчика, который я подал твоему приятелю позавчера, — небрежно сообщил Гарри.
— Моему приятелю, — повторил Томас.
Амелия не обратила бы особого внимания на эти слова, если бы не его странный тон, скучающий и вместе с тем… опасный. Она бросила на него острый взгляд.
— Ну да, — сказал Гарри. — Ты был с ним здесь только вчера, если помнишь.
— У вас гости? — поинтересовалась Амелия. — Кто это?
— Никто, — обронил Томас, даже не взглянув на нее. — Лондонский знакомый. Мы когда-то фехтовали вместе.
— Он отлично управляется со шпагой, — вставил Гарри. — Выигрывал у меня все поединки, как ни больно мне это признавать.
— Вы присутствовали на его уроках по фехтованию? — удивилась Амелия. — Какая прелесть.
— Я присутствовал на всех его уроках, — улыбнулся Гарри. Это была настоящая улыбка, без подначки или иронии.
— Щедрый жест моего отца, — подтвердил Томас. — Впрочем, не слишком. Обучение Гарри прекратилось, когда я уехал в Итон.
— Но Уиндему не удалось избавиться от меня так легко, — сказал Гарри и, подавшись к Амелии, доверительно сообщил: — У каждого в жизни есть кто-то, кто знает все его секреты.
Ее глаза расширились.
— И вы знаете?
— Все его секреты? Конечно.
Амелия взглянула на Томаса. Он не стал спорить. Она перевела заинтригованный взгляд на Гарри.
— Значит, это правда?
— Вы не поверили мне на слово?
— Я всего лишь хотела удостовериться, отозвалась она с притворной застенчивостью.
— Ладно, выходите замуж за этого парня, а мне всего лишь приходится бывать в его обществе раз в неделю. — Гарри повернулся к Томасу и взял со стойки пустой стакан из-под микстуры. — Ну как? Добавки не понадобится?
— Спасибо, одного стакана вполне достаточно.
— Вы действительно выглядите лучше, — заметила Амелия с некоторым удивлением. — Уже не такой зеленый.
