Ночью Виктория долго не могла уснуть. Когда же она наконец задремала, ей приснился Роберт.
Он целовал ее — сначала его губы нежно коснулись ее губ, потом продвинулись по щеке к шее. Она слышала, как он шепчет ее имя: «Виктория… Виктория…»
Сон мигом слетел с нее.
— Виктория…
Похоже, она все еще спит.
— Виктория…
Она вылезла из-под одеяла и выглянула в окно, которое находилось прямо у кровати. Он был там.
— Роберт?
Роберт улыбнулся и чмокнул ее в нос.
— Он самый. Признаться, я рад, что у вашего дома всего один этаж.
— Роберт, что вы здесь делаете?
— Схожу с ума от любви к вам.
— Роберт! — воскликнула Виктория, с трудом удерживаясь от смеха и невольно поддаваясь его настроению. — Но если серьезно, милорд, ответьте мне, что вы здесь делаете?
Он отвесил ей галантный поклон.
— Я пришел засвидетельствовать вам свое почтение, мисс Линдон.
— Среди ночи?
— По-моему, это самое подходящее время.
— Роберт, а что если бы вы ошиблись окном? Отец убил бы вас на месте.
Он облокотился о подоконник.
— Вы упомянули, что под вашим окном цветет жимолость. Я стал принюхиваться и нашел ваше окно по запаху. — Он потянул носом воздух в подтверждение своих слов. — С обонянием у меня все в порядке.
— Вы невыносимы.
— Да? Может, это потому, что я безумно в вас влюблен?
— Роберт, вы не можете в меня влюбиться. — Но, произнося эти слова, Виктория больше всего хотела, чтобы это было не так.
— Разве? — Он перегнулся через подоконник и взял ее за руку. — Идем, Тори.
— Н-никто раньше не называл меня Тори, — пролепетала она.
— А мне нравится называть тебя так, — шепнул он, притягивая ее к себе. — Можно мне тебя поцеловать?
Виктория робко кивнула. Она знала, что поступает не правильно, но ничего не могла с собой поделать — о его поцелуе она мечтала весь вечер.
Прикосновение его губ было мягким, едва ощутимым, но Виктория вздрогнула, почувствовав, как по спине у нее поползли мурашки.
— Тебе холодно? — прошептал он, и каждое его слово было поцелуем. Она покачала головой. Он чуть отодвинулся и сжал ее лицо в ладонях.
— Ты такая красивая. — Он погладил темный локон ее волос — на ощупь они были мягкие и шелковистые. Затем вновь приблизил свои губы к ее губам, чтобы она привыкла к этой ласке, прежде чем последует нечто большее.
Виктория задрожала, но не отпрянула от него, и он понял, что она тоже очарована этим волшебным мгновением.
Роберт положил ладонь ей на затылок, и пальцы его погрузились в ее роскошные густые волосы, а кончиком языка он обвел линию ее губ. Вкусом они напоминали мяту и лимон, и он лишь каким-то чудом удержался, чтобы не вытащить ее через окно и не продолжить ласки прямо здесь, на мягкой траве. В свои двадцать четыре года ему еще ни разу не приходилось испытывать такое сильное влечение. Да, это была страсть, но в то же время он чувствовал, как душу его заполняет нежность к этой девушке.
Он неохотно поднял голову, понимая, что не вправе сегодня требовать от нее того, чего желал сейчас так страстно.
— Идем же, — повторил он шепотом. Она еле заметно покачала головой. Он снова взял ее за руку и потянул к открытому окну.
— Роберт, но ведь сейчас ночь.
— Да, и это самое подходящее время для прогулок вдвоем.
— Но я… я же в ночной рубашке! — Она окинула взглядом свой наряд, как будто только сейчас осознала, насколько он неприличен. Схватив одеяло, она закуталась в него с ног до головы.
Роберт чуть не прыснул со смеху.
— Накинь плащ, — мягко приказал он. — И поторопись. Сегодня ночью нам предстоит многое увидеть.
После этих слов Виктория забыла свои сомнения;
Да, да, это полнейшее безумие, но если сейчас она закроет окно, то потом до конца жизни будет гадать, что за чудеса ожидали ее этой лунной ночью.
Она спрыгнула с постели и натянула на себя длинный темный плащ, который вытащила из шкафа. В нем, конечно, будет жарковато, но не разгуливать же ей по округе в одной ночной рубашке. Виктория застегнула плащ, взобралась на постель и с помощью Роберта вылезла через окно на улицу.
Свежий ночной воздух был напоен ароматом жимолости. Виктории захотелось вдохнуть пьянящий запах полной грудью, но Роберт дернул ее за руку, увлекая за собой. Беззвучно смеясь, она понеслась вслед за ним через лужайку к лесу. Никогда еще она не ощущала себя такой свободной и счастливой. Ей хотелось кричать от восторга, чтобы ее услышали темные кроны деревьев, но она вовремя вспомнила, что в Спальне отца окно тоже открыто.
Через несколько минут они выбежали на небольшую полянку, залитую лунным светом. Роберт резко остановился, и Виктория с разбегу налетела на него, тут же попав в крепкие объятия.
— Тори, — прошептал он. — О Тори!
И снова поцеловал ее — он целовал ее так, словно она была единственной женщиной на земле.
Наконец она высвободилась из его объятий и взглянула на него взволнованно и удивленно.
— Все случилось так быстро. Не понимаю, как я согласилась?
— Я и сам не понимаю, — сказал Роберт и прерывисто вздохнул. — Но ты согласилась, и это чудо. — Он опустился в траву и лег на спину.
Виктория взглянула на него в нерешительности. Он похлопал по траве ладонью, приглашая ее последовать его примеру.
— Ложись и смотри на небо. Когда еще увидишь такое потрясающее зрелище!
Виктория всегда была любопытной. Она опустилась в траву, подняла глаза и увидела над собой небесный свод — отсюда, из травы, он показался ей огромным.
— Скажи, ведь правда эти звезды — самое удивительное из того, что есть на свете? — спросил вдруг Роберт.
Виктория кивнула и придвинулась ближе к нему.
— Они светят для тебя. Я верю, что Господь сегодня ночью специально их зажег, чтобы ты могла ими любоваться.
— Роберт, ты такой фантазер! Он повернулся на бок и, опершись на локоть, задумчиво убрал непокорный локон у нее со лба.
— Я им стал только с сегодняшнего дня, — произнес он необычайно серьезно. — Раньше я думал, что мечты и романтика — это не для меня. Но теперь… — Он умолк, тщетно пытаясь подыскать слова, которые смогли бы как можно полнее выразить то, что сейчас творилось у него в душе. — Я не могу этого объяснить, но у меня такое чувство, что я могу говорить с тобой обо всем на свете.
Она улыбнулась.
— Да, так оно и есть.
— С тобой я могу говорить о том, что многим показалось бы странным или глупым. Даже с самыми близкими друзьями я никогда не был таким откровенным. Ну вот, к примеру… — Он внезапно вскочил на ноги. — Тебя никогда не удивляло, как это люди сохраняют равновесие, стоя на двух ногах?
