– Это была шутка, Элинор.
– Да, разумеется, - коротко сказала она. - Я поняла.
– Не сомневаюсь, что поняли. Элли чувствовала нарастающее напряжение. Этот человек то и дело лишает ее дара речи.
– Вообще-то я не очень хороший стрелок, - сказала она, маскируя напряженность улыбкой, - но я отлично обращаюсь с ножами.
Чтобы подавить смешок, Чарлз прикрыл рот рукой.
– И еще я бесшумно хожу. - Элли наклонилась вперед, улыбка ее стала озорной, ибо она снова владела собой. - Вам придется держать свою комнату закрытой по ночам.
Глаза у Чарлза сверкнули, он также наклонился вперед.
– Но, дорогая, моя цель - добиться того, чтобы дверь вашей комнаты была отперта ночью. Каждую ночь. Элли почувствовала, что ей становится жарко.
– Вы обещали…
– И вы обещали… - он приблизил к ней свое лицо, и их носы соприкоснулись, - позволить мне попытаться соблазнить вас, когда у меня появится такое желание.
– О, ради святого Петра! - сказала Элли так пренебрежительно, что Чарлз в смущении отпрянул назад. - Похоже, я никогда не слышала столько пустопорожних слов в одной-единственной фразе!
Чарлз заморгал.
– Вы хотите оскорбить меня?
– Ну, скажем так, комплимента вам не делаю, - фыркнула она. - "Позволить попытаться соблазнить вас". Господи! Я обещала, что вы можете попытаться! Я никогда не говорила, что я позволю вам что-то сделать.
– Мне никогда не составляло труда соблазнить женщину.
– Охотно верю.
– В особенности ту, на которой я согласен жениться.
– У меня создалось впечатление, что я единственная женщина, которая удостоилась этой сомнительной чести.
– Послушайте, Элинор. - В голосе Чарлза послышались нотки раздражения. - Вам брак необходим так же, как и мне. И не пытайтесь с этим спорить. Я теперь знаком с миссис Фоксглав и знаю, что вас ожидает дома.
Элли вздохнула. Граф действительно знал, в какой пиковой ситуации она пребывает.
– И потом, - совсем раздраженно добавил Чарлз, - почему вы, черт возьми, "охотно верите", что мне не составляло труда соблазнить женщину?
Элли недоумевающе уставилась на графа:
– А что тут удивительного? Вы наверняка и сами знаете, что вы очень красивый мужчина.
Кажется, Чарлз оказался в явном затруднении и не знал, что ответить.
Элли была счастлива, что наконец-то и ей удалось поставить его в затруднительное положение и заставить замолчать. После паузы она добавила:
– И к тому же обаятельный. Чарлз вдруг просветлел лицом.
– Вы так считаете?
– Даже слишком! - Элли прищурила глаза. - Из-за этого трудно понять, когда вы говорите комплимент, а когда просто льстите.
– Считайте, что все мои слова - это комплименты, - сказал Чарлз, махнув рукой. - От этого мы оба будем лишь счастливее.
– Вы-то, конечно, будете, - сказала Элли.
– Вы тоже. Поверьте мне!
– Поверить вам? Ха! Я не из тех простодушных лондонских девиц, которых не интересует ничего, кроме цвета их тесьмы, и сделана из другого, более прочного материала.
– Знаю, - ответил Чарлз. - Потому-то и женюсь на вас.
– Вы хотите сказать, что я подтвердила свое благоразумие способностью противостоять вашим чарам? - усмехнулась Элли. - Вот какие чудеса! Единственная женщина, которая достаточна умна, чтобы стать графиней, это та, которая способна видеть вашу суть за показным внешним лоском.
– Что-то вроде того, - пробормотал Чарлз. Ему не очень понравилось, как повернула его слова Элли, но он не мог придумать, как обыграть их в свою пользу.
Элли от души расхохоталась, хотя Чарлзу было не до смеха.
– Перестаньте! - потребовал он. - Перестаньте немедленно!
– Ой, не могу! - с трудом проговорила Элли. - Право же, не могу!
– Элинор, говорю вам в последний раз!
Она обернулась, чтобы ответить, и посмотрела вперед.
– О Господи! Смотрите на дорогу!
– Я смотрю на…
Что он хотел сказать, осталось неизвестным, потому что колесо экипажа попало в глубокую выбоину, резко спружинило, и оба пассажира полетели на землю.
Глава 5
Оказавшись на земле, Чарлз застонал, почувствовав, что потрясение испытала каждая кость, каждая мышца, каждый волос на теле.
Мгновение спустя на него свалилась Элли, и ему показалось, что его накрыл огромный мешок картошки.
Чарлз закрыл глаза, и первой мыслью его было: будет ли он способен когда-либо произвести потомство или хотя бы попытаться это сделать?
– Ax! - вскрикнула Элли, потирая плечо. Ему хотелось что-нибудь ответить, желательно нечто саркастичное, но язык не повиновался. Ребра болели до такой степени, что он боялся, как бы они не рассыпались, если он заговорит. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Элли сползла с него, ткнув при этом острым локотком в весьма чувствительное место в области левой почки.
– Не могу поверить, что вы не разглядели эту колдобину! - проговорила Элли, ухитряясь выглядеть надменной даже сидя в грязи.
Чарлз подумал о том" что хорошо бы сейчас задушить ее. Или заткнуть ей рот. Или даже зацеловать, чтобы с ее лица сошло это презрительное выражение.
Но в итоге он остался лежать неподвижно, дыша как выброшенная на берег рыба.
– Даже я смогла бы лучше управлять экипажем, - продолжала возмущаться Элли, поднимаясь на ноги и пытаясь отряхнуть юбки от пыли и грязи. - Надеюсь, хоть колеса остались целы. Менять их - страшно дорогое удовольствие, к тому же колесный мастер в Беллфилде чаще бывает пьян, чем трезв. Конечно, вы могли бы поехать в Фавершем, но я бы вам этого не советовала.
Чарлз громко застонал, хотя и не знал в точности, что послужило для этого причиной - ноющие ребра, головная боль или нотация Элли.
Элли присела на корточки, на ее лице появилось выражение тревоги.
– Послушайте, вы не ушиблись?
Чарлз растянул губы настолько, чтобы можно было увидеть белизну его зубов, но только безнадежные оптимисты могли бы назвать это движение улыбкой.
– Никогда не чувствовал себя лучше, - проскрипел он.
– Вы ушиблись! - воскликнула Элли, и в ее голосе прозвучало скорее обвинение.
– Не слишком! - сумел выговорить Чарлз. - Пострадали всего лишь ребра, спина и еще… - Приступ кашля не дал ему закончить фразу.
– О Господи! - всполошилась Элли. - Я ужасно сожалею! Это я ушибла вас, когда свалилась сверху?
– Напротив, я задышал еще энергичнее.
