– Куда мы идем? - воскликнула она.
– Домой! Немедленно!
– Но мы не можем!
Он медленно повернулся к ней.
– Черта с два не можем!
– Чарлз, что за выражение! Он проигнорировал ее упрек.
– Элинор, каждая клеточка моего тела пылает и жаждет тебя, и вряд ли ты решишься утверждать, что не испытываешь то же самое. Назови мне хотя бы подобие причины, почему мы не можем отправиться домой сию же минуту и заняться любовью?
Услышав столь откровенные слова, Элли покраснела.
– Арендаторы. Мы должны были навестить их после обеда.
– К черту арендаторов! Они подождут!
– Но я уже сообщила Салли Ивенс, что мы будем у нее после обеда и проверим, как прочистили ее трубу.
Чарлз не стал выслушивать Элли и снова потянул ее в сторону дома.
– Да не будет она по нас скучать!
– Нет, будет, - возразила Элли. - Наверняка она сделала в доме уборку и приготовилась угостить нас чаем. Будет верхом невежливости не прийти. Тем более после того шума, который мы учинили на днях в ее доме.
Чарлзу вспомнился эпизод с печью, отчего его настроение отнюдь не улучшилось. Сейчас ему совсем ни к чему были воспоминания об ощущениях, пережитых им в тесном печном пространстве.
– Чарлз, - снова обратилась Элли к мужу, - мы должны навестить ее. У нас нет другого выбора.
– Может, ты просто хочешь от меня отвязаться?
– Нет! - горячо возразила она. Он чертыхнулся вслух, а про себя добавил более крепкое выражение.
– Ладно, - буркнул он. - Мы навестим Салли Ивенс, но только ее. Побудем у нее пятнадцать минут - и сразу вернемся домой.
Чарлз снова чертыхнулся, стараясь не замечать того, что его тело все еще пылает огнем желания. Надо набраться терпения и каким-то образом пережить несколько ближайших часов.
Глава 14
Элли сочла, что Чарлз переносит вынужденную задержку довольно сносно. Иногда он раздражался, однако в общем и целом старался демонстрировать благожелательность.
Нетерпение его проявлялось буквально во всем. Должно быть, Элли никогда не забудет выражение лица Салли Ивенс, которая с изумлением наблюдала за тем, как Чарлз залпом выпил чашку чая, со стуком поставил ее на блюдце, сказал, что лучшего напитка он никогда в жизни не пил, схватил Элли за руку и потянул к выходу.
Все это заняло несколько секунд.
Элли хотела было рассердиться на Чарлза. Честное слово, хотела. Но не смогла. Потому что знала, что причиной его нетерпения является она сама. До такой степени он хотел ее. И это вызывало в ней такое волнующее чувство, с которым нельзя не считаться.
Но для Элли было не менее важно, какое впечатление она производит на жителей деревни. А потом, когда Салли спросила, не хотят ли они взглянуть, как ей отремонтировали трубу, Элли крепко сжала мужу руку и с улыбкой сказала, что они с удовольствием посмотрят.
– Выяснилось, что требуется не просто обычная чистка, - объяснила Салли, когда они выходили из двери. - Там что-то застряло. Я не совсем поняла, что именно.
– Главное, что ее отремонтировали, - ответила Элли, когда они вышли из коттеджа. - Сейчас уже холодно, а скоро будет еще холоднее. - Заметив прислоненную к стене лестницу-стремянку, она добавила:
– Я сейчас поднимусь наверх и взгляну на трубу.
Однако не успела Элли занести ногу на вторую ступеньку, как почувствовала на талии руку Чарлза. Он приподнял жену и поставил на землю.
– Ты останешься здесь, - твердо заявил Чарлз.
– Но я хочу посмотреть…
– Я сам посмотрю, если так уж необходимо, чтобы это сделал кто-то из нас, - возразил он.
Вокруг коттеджа собралась небольшая толпа зевак, на которых явно произвел впечатление столь практический подход к управлению. Элли осталась стоять неподалеку от сельчан, наблюдая за тем, как Чарлз поднимался по лестнице. Она едва не лопалась от гордости, слыша комментарии собравшихся:
– А он правильный, наш граф.
– Никакого тебе высокомерия.
– И работой черной не брезгает.
Чарлз прошел по крыше и заглянул в дымовую трубу.
– Смотрится отлично! - крикнул он стоящим на земле. Элли было неведомо, имел ли Чарлз когда-либо дело с дымовыми трубами, но затем решила, что в конце концов это не имеет значения. Слова его прозвучали уверенно, как если бы говорил человек, который разбирается в сути проблемы, а именно это было важно для арендаторов. Кроме того, человек, отремонтировавший трубу, находился рядом с Элли и также уверял ее, что труба теперь не уступит новой.
– Значит, у Салли больше не будет проблем с отоплением и в комнате у нее будет тепло? - спросила его Элли.
Джон Бейлстон, каменщик и трубочист, подтвердил:
– Можете не беспокоиться. Будет тепло. Вообще… Его прервал чей-то крик:
– Боже милостивый! Граф!
Элли вскинула голову вверх и увидела, что ее муж балансирует на самом верху лестницы. Элли окаменела от ужаса, ей показалось, что время замедлило свой ход по крайней мере вдвое. Лестница страшно трещала, и не успела Элли и слова сказать, как Чарлз полетел вниз, а лестница развалилась на ее глазах.
Закричав, она бросилась к мужу. Чарлз распластался на земле, и наступила тишина.
– Чарлз! - задыхаясь, проговорила Элли и опустилась возле него на колени. - Что с тобой? Ты ушибся? Ради Бога, откликнись!
К величайшей ее радости, Чарлз открыл глаза.
– Почему так получается, - усталым голосом спросил он, - что я всегда набиваю себе шишки, если ты рядом?
– Но я не имею к этому никакого отношения! - горячо возразила Элли, явно ужаснувшись тому, что муж может в чем-то ее заподозрить. - Я знаю, ты считаешь, что я испортила духовку, оранжерею и…
– Знаю, - перебил ее Чарлз. Голос его звучал совсем тихо, тем не менее он выдавил из себя улыбку. - Я просто дразню тебя.
Вздох облегчения вырвался из груди Элли. Если он способен поддразнивать ее, значит, ушибся не так сильно. Ей нужно во что бы то ни стало успокоиться. Сердце у нее отчаянно колотилось. Кажется, Элли никогда не испытывала такого парализующего волю страха. Она должна быть сильной, должна быть такой, как всегда - спокойной, разумной, способной оказать помощь.
Сделав глубокий вдох, она спросила:
– Какое место ты ушиб?
– Ты поверишь, если я скажу, что я ушиб все, что только можно ушибить?
Элли откашлялась.
– В общем - да. Летел ты здорово.
– Но я не думаю, что сломал что-нибудь.
– Все равно я должна сама проверить.
