Чарлз откашлялся, чтобы спрятать улыбку. Элли была вне себя от ярости, она рвала и метала - и тем не менее, глядя на нее, он не мог припомнить, когда в последний раз испытывал такое удовольствие. Хотя отчего же? Вчера, когда свалился с дерева и имел счастье приземлиться у ее ног.
Элли попыталась убрать с лица мокрые прилипшие локоны, отчего промокшее платье плотно обтянуло ее грудь.
О да, подумал Чарлз, она будет великолепной женой.
– Милорд? - пробормотал дворецкий, наклоняясь, чтобы помочь Чарлзу встать. - Вы знаете эту даму?
– Боюсь, что да, - ответил Чарлз, заслужив за это уничтожающий взгляд со стороны Элли. - Кажется, у мисс Линдон сегодня очень тяжелый день. Вероятно, надо предложить ей чаю. И… - он с сомнением оглядел одежду Элли, - и полотенце.
– Это было бы отлично, - чопорно сказала Элли. - Благодарю вас.
– Я так понимаю, что вы рассмотрели мое предложение.
Роузджек резко остановился и обернулся.
– Предложение? - недоумевающе спросил он. Чарлз широко улыбнулся.
– Да, Роузджек. Я надеюсь, что мисс Линдон окажет мне честь и станет моей женой. Лицо у Роузджека побелело. Элли сердито посмотрела на него.
– Я попала в грозу, - объяснила она. - Обычно я выгляжу более привлекательно.
– Она попала в грозу, - повторил Чарлз. - И я могу поклясться, что обычно она гораздо более привлекательна. Из нее получится отличная графиня, могу тебя уверить.
– Я пока что не приняла предложение, - пробормотала Элли.
На Роузджека было страшно смотреть - казалось, он сейчас упадет в обморок.
– Примете, - с понимающей улыбкой сказал Чарлз.
– Откуда вы знаете?..
– А, иначе зачем бы вы пришли? - перебил се Чарлз и повернулся к дворецкому:
– Роузджек, пожалуйста, чаю. И не забудь полотенце. А еще лучше - два. - Посмотрев на лужи на паркетном полу, которые натекли с одежды Элли, он добавил:
– Принеси, пожалуй, целую стопку.
– Я пришла не для того, чтобы принять ваше предложение, - пробормотала Элли. - Я просто хотела поговорить об этом. Я…
– Разумеется, дорогая, - подхватил Чарлз. - Пройдемте со мной в гостиную. Я предложил бы вам свою руку, но боюсь, что сейчас не смогу служить надежной опорой. - При этом он жестом указал на трость.
Элли прерывисто вздохнула и последовала за графом в расположенную рядом комнату. Оглядевшись, она не решилась на что-нибудь сесть.
– Я думаю, что полотенца будет недостаточно, милорд, - сказала она, не решаясь даже становиться на ковер, поскольку с ее юбок сильно капало.
Чарлз задумчиво оглядел ее.
– Боюсь, вы правы. Не хотите переодеться? Моя сестра вышла замуж и сейчас живет в Суррее, но она держит; здесь кое-какую одежду. Готов поспорить, что размеры у: нее примерно те же, что и у вас.
Элли пришлась не по душе идея надевать чужую одежду без разрешения хозяйки, но выбора не было, иначе она рисковала получить воспаление легких. Она посмотрела на дрожащие от холода пальцы и кивнула.
Чарлз позвонил в колокольчик, и через минуту вошла горничная. Чарлз велел ей проводить Элли в комнату сестры. Чувствуя себя так, словно она перестала управлять собственной судьбой, Элли последовала за горничной.
Чарлз удобно расположился на диване, издал продолжительный вздох облегчения и мысленно возблагодарил того, кто был ответствен за появление мисс Линдон в его доме. Ведь до этого он с ужасом стал подумывать о том, что ему придется ехать в Лондон и жениться на какой-нибудь кошмарной дебютантке, которую члены семейства вывели в этом сезоне в свет.
В ожидании чая и мисс Линдон граф стал тихонько насвистывать. Что вынудило ее прийти? Конечно, он был пьян, когда сделал ей предложение, но не до такой степени, чтобы не понять, какие чувства оно у нее вызвало.
Он думал, что она откажет ему. Был почти уверен в этом.
Она разумная женщина. Это стало ясно даже после столь краткого знакомства. Что заставляет ее соглашаться на брак с человеком, которого она едва знает?
Конечно, причины могут быть вполне банальными. У него есть деньги и титул, и, выйдя за него замуж, она тоже будет иметь деньги и титул. Но Чарлз не думал, что причина в этом. Он уловил выражение отчаяния в се глазах.
Он нахмурился, затем встал, направился к окну, но по дороге вдруг засмеялся. Как мисс Линдон набросилась на него! Буквально атаковала - другого слова не подберешь. Через несколько минут появился чай, и Чарлз велел горничной оставить чайник, чтобы он как следует настоялся. Граф любил крепкий чай.
Еще через несколько минут раздался робкий стук в дверь. Чарлз удивленно обернулся, зная, что горничная оставила дверь открытой.
В дверях стояла Элли, рука ее была поднята - она собиралась постучать еще раз.
– Я думала, вы меня не слышали, - пояснила она.
– Дверь открыта. Нет необходимости стучать. Элли пожала плечами.
– Я боялась помешать.
Чарлз жестом показал, что она может войти, и, пока Элли пересекала комнату, окинул ее оценивающим взглядом. Платье сестры оказалось чуть-чуть длинновато, и Элли пришлось слегка приподнять бледно-зеленые юбки. И тут-то Чарлз увидел, что на Элли нет туфель. Невероятно, но вид босой ступни вызвал странное ощущение в его чреслах…
Элли заметила, что Чарлз смотрит ей на ноги, и покраснела.
– У вашей сестры очень маленькая нога, - объяснила она, - а мои туфли насквозь промокли.
Он опустил ресницы, словно что-то решая, затем покачал головой и посмотрел ей в лицо.
– Ну ничего, - сказал он и снова посмотрел на ее ступни.
Элли резко опустила юбки, с досадой задавая себе вопрос, какого дьявола его так заинтересовали ее босые ноги.
– В новом наряде вы смотритесь очаровательно, - заметил Чарлз, подходя к ней. - Вам следует почаще носить нечто вроде этого.
– Все мои платья практичного темного цвета, - сказала Элли, и в ее голосе можно было уловить одновременно и гордость, и грусть.
– Очень жаль. Придется купить для вас новые, когда мы поженимся.
– Ну вот! - запротестовала Элли. - Я пока еще не приняла вашего предложения. Я здесь просто для того… - Элли вдруг почувствовала, что говорит слишком громко, и резко понизила тон:
– Просто для того, чтобы обсудить с вами некоторые вопросы.
Чарлз слегка улыбнулся:
– Что вы хотите узнать?
Элли сделала глубокий выдох. Подобный разговор лучше вести, пребывая в более уравновешенном состоянии. Хотя теперь это вряд ли возможно после ее столь шумного появления, удрученно подумала она. Дворецкий вряд ли когда-либо ее простит. Подняв глаза, она сказала:
