Юноша собрался уходить, чтобы прилечь, но Пинто последовала за ним.
– Тебя заколют до смерти! Ты не должен этого делать. Ты нужен нам.
Девочка вцепилась в руку приятеля.
– Скажи, что не станешь драться на арене.
– Я хочу этим заниматься, – отвечал он. – И стану.
– Мампо, пожа-а-а-алуйста.
– Отстань.
– Я не дам тебе уйти, пока ты не пообещаешь мне, что не сделаешь этого.
– Отстань!
Юноша попытался стряхнуть Пинто, но она крепко вцепилась в его рукав. Смутное понимание того, что, возможно, девочка права, еще больше злило Мампо.
– Слезь с меня, тощий крысенок!
Он с силой дернул рукой, и Пинто свалилась на пол. При падении она ушибла локоть и заплакала. Однако вид свернувшейся на полу плачущей девочки еще больше разозлил Мампо.
– Чего ты все время виснешь на мне? – крикнул он, словно Пинто сама виновата в том, что ушиблась. – Не хочу видеть тебя. Оставь меня в покое.
Девочка отползла к стене. Позднее мать нашла ее свернувшейся в комочек в уголке. Глаза у Пинто были заплаканы, но она так и не призналась, почему плакала…
Джессел Грис, которого разместили в соседнем здании, вызвал Анно перед наступлением темноты. Бывший экзаменатор был уверен в том, что большинству мантхов первый день показался гораздо более терпимым, чем они ожидали.
– Ну, что ты скажешь теперь, Анно? Все еще будешь призывать к восстанию?
– Не так-то просто тут устроить восстание.
– Совершенно верно. Не просто и, возможно, не умно.
– Я думаю, мы должны каждый день откладывать часть пищи. Что-то, что можно долго хранить, – для нашего путешествия.
– Ах, для путешествия? Только сначала мы должны бежать отсюда. И каким же образом?
– Не знаю.
– Вот что, пока ты не разбередил всех, послушай, что я скажу. Мне дали работу в Департаменте снабжения. Именно я помог найти еду, которую ты ел сегодня вечером. Они должны понять, что у меня врожденный талант организатора. И вот еще что: оказывается, мой начальник, заправляющий снабжением целого участка, тоже из рабов! Он показал мне свой номер!
Анно непонимающе смотрел в сияющее лицо Гриса.
– Неужели ты не видишь? Они продвигают рабов! Рабы даже получают власть! Мы сможем неплохо здесь устроиться.
– Джессел, – проговорил Анно, наморщив лоб. – Эти люди убивали наших близких и сжигали наши дома.
– Да-да, конечно, я понимаю. Но какой смысл оглядываться назад? Теперь мы здесь, давай же смотреть вперед.
– Неужели ты не видишь, что здесь все построено на силе и жестокости? Само сердце этой страны отравлено.
На мгновение Джессел Грис почувствовал беспокойство, затем он вздрогнул и произнес:
– Нет в мире совершенства. Мы живем здесь и сейчас. Поэтому наша обязанность – сделать жизнь лучше. Подумай сам, что нам остается? Путешествие неизвестно куда?
Удовлетворенный тем, что ему удалось выиграть спор, Джессел поспешил поприветствовать доктора Бача и поделиться с ним наблюдениями по поводу первого дня.
Анно Хаз поделился своей тревогой с женой.
– Не знаю, как заставить их слушать.
– Они услышат тебя, – сказала Аира. – Придет время, и тебе поверят.
– А когда оно придет?
– Еще до наступления зимы.
Глава 10
Гость в ночи
С приходом темноты начиналась работа Бомена. С фонарем в одной руке и посохом – в другой он отправился на берег озера, где паслись коровы и телята. Работа Бомена заключалась в том, чтобы отгонять волков, рыщущих рядом со стадом в надежде украсть теленка. Сарай, построенный для того, чтобы защитить стадо от дождя и холода, представлял собой маленькое здание без окон, где Бомен и должен был нести свою вахту. Юноша уселся на земляном полу, через открытую дверь виднелись озеро и стадо.
Бомен наблюдал за коровами, мирно пасущимися в траве. Когда голоса в ближайшей деревне умолкли, он мысленно обратился к Кестрель, ища ее в ночи. Один или два раза юноше почудилось, что он почувствовал сестру, однако так слабо и далеко, что Бомен невольно усомнился. Неполная луна взошла на небо, слабый свет заливал дворец на озере. Один за другим огни в прекрасных зданиях погасли.
Бомен не мог следить за временем, и ему казалось, что оно остановилось. Звезды скользили по темному своду, луна пересекала небосклон, однако эти изменения происходили незаметно. Ночь выдалась холодной. У Бомена была длинная накидка из овчины, и он плотно закутался в нее. Поднялся ветер, рябь побежала по поверхности воды. Теперь дворец скрылся в тени. И вот все успокоилось.
Затем Бомен услышал звук – тихий шорох травы и низкое мелодичное гудение. Кто-то приближался. Юноша взял посох и вышел из сарая, гадая, кто бы мог идти в такой час. Гудящий звук приблизился. Из темноты в свете фонаря медленно возник уродливый одноглазый человек.
Человек направлялся к сараю. Руки его были скрещены на груди, прячась внутри свободных рукавов мантии. Мантия представляла собой простое одеяние из практически вечной шерсти, хотя и недостаточно толстой для такой прохладной ночи. Человек был бос. Бомена заинтересовало, кто этот незнакомец и что ему нужно. Возможно, бедняк, надеющийся обрести кров под крышей сарая. Или один из тех безумцев, что встречаются на заброшенных дорогах, безумцев, что живут и умирают как звери. Кроме мелодии, которую гудел человек, не было слышно никаких других звуков. И мелодия казалась довольно приятной на слух. Позади человека, едва видимый в свете фонаря, вприпрыжку бежал серый кот.
Постепенно пришелец приблизился. Он прекратил гудеть и молча смотрел на Бомена, а Бомен в ответ глядел на него. Лицо странника казалось печальным, один глаз был молочно-белого цвета. Не шевелясь, незнакомец внимательно изучал Бомена единственным зрячим глазом, словно желая удостовериться в чем-то.
– Так ты и есть дитя из пророчества?
– Я? – Бомен страшно удивился. – Какого пророчества?
– А что, разве их несколько?
Пришелец прошел в сарай и уселся на пол. Затем, глядя на Бомена, постучал по земле перед собой.
– Садись вот сюда.
Бомен сел.
Пришелец снова начал гудеть. Он гудел настолько сосредоточенно, что лишь законченный грубиян решился бы перебить его. Поэтому Бомен тихо сидел и ждал, когда путник закончит. Спустя некоторое время пришелец завершил свою песню без слов и размял пальцы.
– Ах, так-то лучше, – произнес он. – У меня болят руки, особенно влажными ночами. Но сейчас все прошло.
– Прошло оттого, что вы гудели?
– Да. Эта песня исцеляет боль в конечностях. На самом деле я должен принять боль и использовать ее. Боль ведь просто другая форма энергии. Однако никто из нас не совершенен.
